Кризис-менеджер для Золушки - страница 21

– Спасибо, Даниил Сергеевич.

– Полина Сергеевна, Горская – это фамилия вашего отца? – неожиданно спрашивает он, когда я уже нажимаю на ручку двери.

Я останавливаюсь и пытаюсь успокоить бешеный стук сердца.

– Какое это отношение имеет к работе?

– Просто стало интересно у вас с сестрой один отец? – ошарашивает он меня вопросом.

Я бросаю дверную ручку и подхожу к его столу.

– Моя личная жизнь вас не касается, Даниил Сергеевич, – холодно говорю я.

– К сожалению, она меня коснулась независимо от моего желания, – говорит так же холодно, вставая с кресла и подходя ко мне ближе. – Отец попросил разыскать свою дочь Ольгу, а обнаружилось что у неё есть младшая сестра.

Даниил пристально смотрит мне в глаза, играя желваками. Я не знаю, что ответить. Молчу.

– Какие совпадения? Это просто уму не постижимо! Никогда бы не поверил в такое! Случайная встреча, на следующий день вторая случайная встреча, потом здесь, а вчера я узнаю, что твоя фамилия Горская и что Ольга твоя сестра, – он с изумлением смотрит на меня.

– Согласна с вами, – тихо говорю я.

– Ну так что? – продолжает сверлить меня взглядом.

– А ваш отец не сказал, что Горская – это фамилия нашей матери, его бывшей жены? – ехидно отвечаю ему.

– Я в курсе! – в нетерпении чуть повышает он голос. – Мне просто нужно было как-то вывести тебя на разговор.

– Передайте ему, чтобы не беспокоил меня. Я к нему не имею никакого отношения, – сжав зубы говорю я. – Он искал Ольгу, пусть с ней и общается. Хотя, зачем нужно было искать, если мы никогда не переезжали. В чём вообще проблема была, чтобы написать или увидеться за столько лет? Смешно даже.

Он молчит, опустив взгляд, и я торжествую.

– А меня оставьте в покое!

– Я не смогу передать, – резко говорит Даниил.

Я останавливаюсь и замираю в ожидании продолжения.

– Он в коме уже больше четырёх месяцев, – тихо говорит он. – А выйти на связь с Ольгой было моё решение. Вернее, я узнал перед аварией, что он давно собирался это сделать, но… – он отворачивается и подходит к окну, став спиной ко мне. – Моя мать не давала ему это сделать много лет.

У меня ком к горлу подступает и сдавливает дыхание. Я смотрю в его спину, а потом подкашивающимися ногами подхожу к стулу и сажусь. Он стоит, а я сижу, спинами друг к другу.

– У него не было нигде в записях ни адреса, ни телефона. Только фото с вашей матерью и маленькой Олей, где написан был год. Фамилию вашу я уже выбил от своей матери, – он отошёл от окна и сел в кресло, чтобы видеть моё лицо.

– Что с ним случилось? – опустив голову, тихо спрашиваю я.

– Авария. Врачи говорят, что он может долго в таком состоянии пробыть, а может уже и не выйдет, – сдавленным голосом говорит Даниил. – Прости, но про то, что у него есть дочь я узнал только недавно. Родители никогда не говорили со мной об этом.

Я поднимаю на него взгляд, а он смотрит куда-то вперёд в пустоту. Потом, очнувшись, спрашивает:

– Так ты его дочь? – упирает руки в стол, слегка наклонившись ко мне, – Я думаю да. Потому что сегодня я понял, что ты очень похожа на него, – улыбается Даниил.

На глаза мне наворачиваются слёзы. Сама не знаю почему, так как я не чувствовала к отцу любви. Я его никогда не видела и не знала. С чего бы мне плакать? И тут я осознаю от чего плачу. От обиды, от боли, что у меня его отняли. Отняли годы, которые мы могли бы провести вместе, за которые он подарил бы мне свою отцовскую любовь и заботу. Никогда не думала об этом. Всегда считала, что я живу полной жизнью, но из детства нахлынули воспоминания, когда я чувствовала, что чего-то не хватает, и теперь понимаю, чего.