Кризис-менеджер для Золушки - страница 22

Я вытираю пальцами слезинки с лица и прикрыв рот ладонью, шумно выдыхаю, пытаясь успокоиться. «Нет, я не должна плакать. Я сильная», – успокаиваю себя.

– А что это изменит? Я его никогда не видела и не знала. Никаких чувств к нему не испытываю. Да и он уже тоже не сможет этого осознать! Верно? – смотрю на мужчину с ненавистью. – Так что оставим всё как есть, – резко разворачиваюсь и выхожу из кабинета.

Возвращаюсь к работе. Как не пытались коллеги меня разговорить, безуспешно. К разговорам я сегодня не расположена. Перед обедом приходит главный конструктор и делает объявление:

– Всем, у кого есть перспективные заказы, которые можно в конкурсе «вырвать» у конкурентов, подготовить презентации. Срок две недели, – Николай Алексеевич окидывает весь отдел взглядом. – Жду от каждого по презентации. Работаем!

Все сразу начинают обсуждать проекты, шептаться. Лена начинает паниковать, потому что у неё пока не было ничего перспективного, только один проект уже в работе.

– Лен, я могу тебе отдать конкурс на проект по оборудованию хлебопекарного комбината. Вчера поступил запрос,

– Лена смотрит на меня с надеждой. – У меня и так работы полно и презентацию есть на что делать.

– Поля, ты чудо! Спасибо, – радуется она.

– Брось, – улыбаюсь я. – Зачем мне столько работы, если я с ней не могу справиться.

Это было так, тем более с каждого полученного заказа мы получаем премию, а Ленке деньги нужны, потому что ей двоих пацанов поднимать нужно, которые уже в школу ходят.

Вечером звонит сестра. Она очень возбуждена новостями об отце и эмоционально рассказывает о своих впечатлениях.

– Слушай, этот Даниил оказывается очень хороший человек. Воспитанный, внимательный. Он рассказал, что отец хотел приехать, но случился несчастный случай, – она всхлипывает плача. – Он предлагает даже поездку к отцу оплатить. Как думаешь стоит поехать? – снова всхлипывает. – Отец может уже и не выкарабкается.

– Делай, как тебе сердце подсказывает. Если ты хочешь его видеть, то езжай, – вздыхаю я. – Может, потом будет поздно.

– Ты права. Даниил сказал, что мама и ты тоже можете поехать, если захотите.

– Надо же какая щедрость, – с сарказмом говорю я.

– Поль, зря ты так. Он хороший, – всхлипывает снова Оля, вытирая нос платком. – Он сказал, что ничего не знал… не знал, что у отца есть дети от первого брака.

– Отца? Он ему не отец! Он был не настолько маленьким, чтобы не понимать этого! – с негодованием выпаливаю я.

– Ну он его воспитал, поэтому так и называет…, – возражает сестра.

– Вот именно воспитал! Чего мы были лишены. Не так ли? Ещё Даниил мне признался, что до аварии его мать мешала отцу приехать к нам, – я завожусь ещё сильнее. – Поэтому не хочу ничего общего иметь с этой семейкой. Пусть катятся ко всем чертям!

Оля молчит и опять всхлипывает. Слышу, что плачет сильнее.

– В общем, езжай. Я чувствую, что тебе это нужно, а я пас.

Пауза и молчание, которое нужно было разорвать, но никто не решался.

– Олька не раскисай, хочешь езжай. Это твоё право.

– Хорошо…. Ладно, Поль. Пока.

– Пока!

Я смотрю в одну точку на стене. Внутри у меня всё клокочет от негодования. Подхожу к окну, сложив руки на груди, и думаю: "Давно я так не бесилась. Нужно выпустить пар". Открываю ящик в столе и начинаю в куче разных документов и корочек искать ту самую. «Вот она!», – кладу карточку члена ФПСР3 в сумочку к паспорту. Натягиваю чёрные узкие джинсы, белую рубашку, собираю волосы в хвост.