Кризис Ж - страница 2

Эх, сестра Антонина, знала бы ты, как «странно» отреагировал Боря!

– Серьезно? – заорал он, когда я рассказала ему об Антоне где-то в районе 8 Марта. – Этот Антон? Да что с вами такое, сестрички Козлюк? Обе, ну блин!.. Обязательный обряд инициации или генетическая травма?

– Генетической эта травма быть не может, – отвечала я, пока Боря курил сто сорок сигарет одну за другой. – Мы не настоящие сестры, хоть и обе определенно Козлюк.

Но Боря впервые меня не слушал и не внимал моим доводам, а только втянул кило никотина, потер нос и сказал:

– Ну ок, горько. Со мной ты, значит, не можешь, а с ним можешь.

Больше он не орал, не удивлялся и ни в чем меня не обвинял. Только девушку нашел в баре, Ксению.

Он быстро ввел ее в нашу компанию, и мы с сестрой Антониной честно пытались Ксению принять и полюбить. Но однажды она при мне – Боря этого не видел – резко отчитала пожилого дядечку-курьера, потому что тот назвал ее дочкой (сексизм и эйджизм) и попытался оправдаться и доказать, что у него заказ на 20:00, а не на 19:30 (газлайтинг и менсплейнинг). И я поняла: не полюблю ее никогда, это самодовольное благополучное дитя, взрощенное папой Инстаграмом[1] и мамой Популярной Психологией. «Я думаю, надо всегда выбирать себя», – серьезно заявляла она, хотя в жизни не стояла перед таким выбором, и добавляла: «Быть удобной не значит быть счастливой!»

– Мир так сложен и к тому же мне должен! – изобразила Ксению Инстаграмовну* сестра Антонина. – Вот я тоже против сексизма и газлайтинга, только настоящих, а не воображаемых.

– Ну да, Ксения целыми днями на одной ноте воет: «Волки!» И перерыв делает только на кофе без кофеина, который ей, конечно же, кто-нибудь обязан принести, иначе трагедия, – поддержала я сестру. Не любить кого-то неприятного лучше в компании, чем в одиночку.

Ксения должна была поехать в Сочи с Борей. Но в очередной раз на что-то страшно обиделась (то ли он обесценил ее чувства, то ли не лайкнул фоточку) и осталась в Москве. А я как раз продала машину и скучала по маленькому моему лысенькому опелю по имени Ося, и Антон еще уехал в командировку в Оман, так что сестра Антонина позвала меня присоединиться к их большому южному походу.

Моститься на заднем сиденье Гошиного мустанга мне было бы неудобно: я же не хомячок, а женщина ростом 176 см. В общем, демарш Ксении оказался кстати, и я поехала с Борей в его черном мерседесе, седане E 350 2012 года. Договорились, что я в Краснодаре обращусь в хомячка и пересяду к Антонине с Гошей, а Боря покатит себе спокойно в Сочи один. Все были согласны и довольны. Кто ж знал, что в Воронеже я его полюблю!

Воронеж был первым значимым пунктом нашего путешествия. А еще это родина Бори и Гоши – они жили в соседних подъездах и дружили с детского сада. Город мне понравился. Там, наверное, хорошо было расти: широкие улицы, много домов с башенками, несколько театров, люди спокойные и интеллигентные, весна относительно ранняя. Боря и Гоша ходили в инновационную школу, которые в 1990-е начали появляться по всему бывшему Союзу. Их классного руководителя звали Байрон, он вел английский язык.

Мы сидели в старой квартирке их друга и одноклассника – кажется, Петра или Павла, Боря с Гошей рассказывали о своем детстве, а я нашла за тахтой древнюю гитару в полустершихся наклейках и попыталась ее настроить. Тут оказалось, что у гитары не хватает одной струны. И что учитель Байрон недавно умер.