«Если бы я знал, как это сделать, то наверняка бы уже их отдал», – подумал Валентайн и тут же устыдился подобных мыслей. Он вспомнил вчерашний разговор с Кирой; ее грусть и тоску по тому, чем пришлось пожертвовать.
– Выворачивай карманы и без шуток.
Мистер Пинки достал пистолет. Второй рукой он продолжал держать руль.
Блэк покорился. Все равно там не было ничего, кроме мелочи и телефона. Бумажник он предусмотрительно решил с собой не брать.
– Теперь снимай ботинки и одежду.
– Только не говорите, что вы собираетесь меня изнасиловать.
– Я – нет, но вот другие…
Мистер Пинки смеялся противно и дребезжаще. Как старая побитая машина на кочках.
Едва Валентайн разделся, как автомобиль остановился.
– Давай, выходи живее, слышишь, ну?
Блэк вылез, и машина тронулась с места.
Он остался стоять на обочине в одних трусах.
***
Блэк брел вдоль дороги, порой поднимая руку и пытаясь остановить редкие автомобили, проезжающие мимо. Кажется, это шоссе не пользовалось популярностью.
Восхищенные или возмущенные его видом водители сигналили и уносились вдаль. Асфальт под ногами был холодный и противный. Изредка попадались мелкие острые камешки, которые впивались в ступни. Валентайн продрог и чувствовал, что после такой прогулки непременно заболеет.
Он ненавидел мистера Пинки, выжечь его и спалить!
Когда пошел дождь, Блэк понял, что весь мир настроился против него. Если раньше он думал, что продрог, то теперь осознал, насколько ошибался. Настоящий ливень обрушился на Валентайна. Поднялся ветер. Он налетал, едва не опрокидывал Блэка с ног и тут же отступал, давая передышку.
Насколько помнил Валентайн – такое поведение было характерно для мистера Пинки.
В какой-то момент идти стало совсем невмоготу. Тогда, потратив остатки сил, Блэк согнул первый же дорожный знак, который ему попался на глаза. Получился небольшой навес, под которым можно было сидеть и делать вид, что это замечательное укрытие от дождя.
Естественно, что на самом деле все было не так.
Дождь шел косой, а потому продолжал поливать Валентайна. Ветер тоже не обратил никакого внимания на знак. По сути, пользы от укрытия не было, но Блэк упорно продолжал сидеть там – он не знал, что делать дальше.
Когда вдалеке показался очередной автомобиль, Валентайн выскочил на дорогу и принялся размахивать руками. Машина слегка притормозила, и тут раздался звук полицейской сирены, а слепящие огни вспыхнули в пелене дождя.
«Мистер Пинки? – устало подумал Блэк. – Все равно. Пусть даже он. Внутри тепло».
Автомобиль подъехал ближе и, вняв мольбам Валентайна, остановился.
Полицейский, вылезший из патрульной машины, на первый взгляд не был похож на мистера Пинки. Обычный мужчина средних лет с небольшим шрамом над правой бровью. Как будто кто-то пытался воткнуть ему нож в глаз, но промахнулся, и лезвие лишь скользнуло по кости.
– И что мы здесь делаем? – спросил полисмен.
В тот момент состояние Валентайна было далеко от радужного и скорее напоминало черную бездну, в которую сколько не заглядывай, но дна не видно. Поэтому первой реакцией был нервный смешок.
– Мерзну, – буркнул он следом. – Мокну. Жду, пока закончится дождь.
– Зря. Дожди сегодня будут до самого вечера. Садись в машину, расскажешь, что произошло.
Блэк решил последовать совету. Однако возник резонный вопрос: как именно рассказать? Ясно было, что мистер Пинки и розовые очки не должны фигурировать, иначе полицейский просто-напросто отвезет Валентайна прямиком в больницу.
