– Собака красивая… – оценил старший лейтенант большущего волкодава с купированными ушами и хвостом. Волкодав, потянувшись, как и хозяин, подставил умную голову под хозяйскую руку. Рука легла на голову мягко, с любовью, которая ощущалась даже на расстоянии. Пальцы грубовато-добродушно потрепали пса за ухом.
– У нас в деревне был такой… Мужик из города переехал… На пенсию вышел и переехал… И собаку в сторожа взял… Ох, и зверюга! Его с лопаты кормили, чтоб руку не отхватил… Все цепи рвал…
– Этот, похоже, ласковый…
Во двор вышла девочка лет десяти, взяла несколько кривых поленьев из сарая, понесла в дом. Мужчина проводил ее взглядом и что-то строго сказал в спину. Девочка не обернулась, но заспешила. Пес, уловив интонацию хозяина, сердито гавкнул.
– Не очень-то и ласковый… Такой приласкает – как маму зовут, напрочь забудешь…
– Ладно… Ты улицу контролируй, а я посмотрю за этим… Что он так рано встал? Я такие ранние подъемы без тревоги не понимаю… А тревоги пока не наблюдаю…
Ефрейтор перевел прицел чуть в сторону и начал медленно поднимать ствол, чтобы просмотреть всю длину узкой, но прямой улицы.
Несколько минут наблюдение продолжалось молча. Ни на улице, ни во дворе ничего не происходило. Потом во двор к мужчине вышла женщина, вынесла рубашку, жилет и традиционную афганскую шапочку, похожую на высокий женский берет. Мужчина в сопровождении собаки отправился в сарай и выехал оттуда уже на мотороллере, отталкиваясь ногами от земли. И завел его только возле ворот.
– Та-а-ак… – обеспокоился старший лейтенант. – Кажется, есть желающий встретить колонну… Это уже меняет планы… Иванов-Петров-Сидоров!
Трое разведчиков, фамилии которых командир всегда произносил как одну, в несколько стремительных прыжков оказались рядом.
– Так, мальчики… Перекрыть дорогу. Человек на мотороллере. Пропустить нельзя. Стрелять нежелательно. С ним может быть большая собака. Понятно?
– Так точно, – за всех, как обычно, ответил Сидоров и показал прикрепленную к поясу тонкую веревку. – Шлагбаум выставим… А собака… Что собака? У нас Петров специалист по собакам. Обеспечит…
– Вперед! Щеткин страхует с места!
Ефрейтор кивнул. Солдаты тут же исчезли в темноте, спускаясь напрямик к дороге. Старший лейтенант Вадимиров, как ни старался, не услышал ни звука. Аккуратно спускались. И старший лейтенант перевел бинокль на дорогу. Мотороллер работает не так слышно, как мотоцикл. Надо не выпускать человека из вида…
* * *
Майора Солоухина больше всего волновал тот же самый вопрос, что и старшего лейтенанта Семарглова, – при том, что из-за сильной пыли на дороге видимости нет никакой и автомобили вынуждены держать основательную дистанцию, поместится ли вся колонна в заминированном участке? Предварительный расчет был на то, что первая машина взрывается на обычной фугасной мине и запирает ущелье, делая движение вперед невозможным. Замыкающая группа во главе с Семаргловым приводит в действие мину с дистанционным взрывателем, чтобы взорвать замыкающую машину. Остальные мины установлены внизу из расчета проверенной психологии поведения отряда моджахедов. Опыт боевых действий здешний отряд имеет, и командир без труда сможет определить по частоте стрельбы, что спецназовцев в засаде немного, и они, из-за растянутости колонны, сами вынуждены растянуть строй. И пожелает атаковать. И подготовка к атаке обязательно должна заставить «духов» искать предварительное укрытие в придорожных камнях, когда-то скатившихся со склона и потом отодвинутых с дороги чьими-то стараниями. Такие действия естественны, поскольку камень представляет собой лучшее укрытие, чем машина, которая всегда готова взорваться. Там, среди камней, по всей длине коридора установлены мины-лягушки.
