– Ты должен стоять на стрёме, вдруг ситуация выйдет из-под контроля. Я постараюсь забраться к ней наверх в комнату. И спрячу этот пахучий сюрприз где-нибудь в шкафу.
Я остался внизу, велосипеды были подготовлены для быстрого отъезда. Милана взбираясь по дереву, смогла достичь крыши дома Лизы. Окна, входящие в её комнату, были слегка приоткрыты, что облегчало задачу для Миланы. Представляю состояние Лизы, когда она проснётся, даже врагу такого не пожелал бы. Хотя она заслужила. Закончив, Милана быстро спустилась вниз.
Следующей задумкой было проучить Макса. Ночь поздняя, погода была, кстати, хорошей, ни ночного тумана, ни дождя. Слышался лай собак. Ехать на велосипеде приходилось много. Остановившись у дома Макса, Милана достала из рюкзака бутылки с зажигательной смесью. У меня появилось очень тревожно чувства, кажется, мы переходили грань дозволенного.
– Тебе не кажется это слишком?
– Что за глупый вопрос!
– Достаточно хороший вопрос, просто сейчас попахивает статьёй, – возразил я.
– Ты что, смеёшься, да в нашем городе ты единственный, кто не позволяет себе слишком многого.
– Не только я, есть и другие. Но не стоит переходить грань. Можно так же обкидать яйцами.
– Грань перешёл Макс, когда решил возомнить себя господином школы. Видишь тот джип Шевроле, он дорожит этой машиной больше, чем своей задницей. У меня два коктейля, один тебе, другой мне. Поджигаем и быстро кидаем, а дальше делаем ноги.
– У тебя мозги набекрень, ты знаешь, что с нами будет?! Нас за это могут посадить в тюрьму для несовершеннолетних. Всё, я уезжаю отсюда!
– Постой, только не говори, что ты этого не хочешь! Он унижал тебя целый год, на глазах у всех, не давая тебе проходу. Пора проучить папиного сынка.
– И с каких пор ты стала такой альтруисткой по отношению ко мне? Тебе же просто плевать на меня.
– Ты прав, я не Далай Лама. Но, по-моему, тебе уже пора стать увереннее и защищаться, только так можно выжить, а ты бегаешь от проблем, даже не пытаешься как-то исправить это.
– Думаешь, если мы кинем эти зажигательные смеси в его машину, что-то изменится?
– Нет! Зато отомстим!!! – ответила она, смеясь, – по крайне мере, ты воздашь ему за всё унижение. Как сказал Ари Бек, французский драматург, «Месть – это всё-таки самый надёжный вид правосудия».
Я вспоминаю, как остановил взгляд на её взгляде и замер, застыл… в буквальном смысле – заморозился. Почему-то я считал, что она права, внешне не хотел этого показывать, праведность убивала во мне инстинкт бунтаря. Я тонул… чувствовал это… я это видел… я знаю… невозможно что-либо отрицать, когда говорят глаза. Что-то овладело мной, тогда я чувствовал, как сердце бьётся в три раза быстрее. Нет, мне не было страшно, это всего лишь был адреналин. Правда, ноги тряслись. Милана подожгла бутылки со смесью, а затем мы их кинули в его Шевроле. Яркое пламя вырвалось на свободу, освещая наши лица. Взрыв цвета и света раскатился по ночному небосклону, отражаясь, как радужные капли дождя. Этот акт символизировал больше, чем просто действенное разрушение. Машина сгорела дотла, оставив после себя лишь чёрный угольный остов.
Сев на велосипеды, Милана, и я стремительно умчались оттуда. Мы неслись сломя голову, чувство, что во мне рождался другой я, который хотел свободы, который не был скован какими-то рамками и границами морали. Нет-нет, не подумайте, это не было психическим расстройством или раздвоением личности, в меня не вселился бес. Всё сделанное мною было осознанным шагом.
