После того как я попал в больницу, прошло две недели, Лейла навещала меня каждый день, она приносила фрукты, соки. Мы с ней подружились за это время.
Лейла заботливо занималась со мной, чтобы я не отставал от школьной программы. Она приносила тетради с домашними заданиями, терпеливо объясняла темы, которые я не понимал, и вместе мы решали задачи.
Мы с ней разговаривали на разные темы: как проходил её день, куда она хотела бы поступить, что ей нравится больше всего.
– Я хочу быть принцессой и жить как в сказке, а ещё чтобы у меня был принц на белом Порше.
– Серьёзно? – Вдумчиво спросил я её.
– Нет, конечно, я шучу, примитивщина.
Её улыбка была удивительной – мягкой, тёплой, доброй. Её облик – это отражение радости и любви в душе, она умела радоваться и любить жизнь.
Вместе мы смотрели комедии и мелодрамы, запутавшись в тёплых пледах больничной палаты. Она часто решительно употребляла слово «примитивщина», вкладывая в него свою особую неприязнь к поверхностности и пустоте, которые иногда замечала в повседневной жизни. Её раздражение это слово отражало как нельзя лучше – она не переносила поверхностность ни в людях, ни в их поступках.
Когда меня выписали из больницы, мир за пределами казался совсем другим. Директриса, всегда строгая и деловая, звонила в больницу каждый день, чтобы узнать, как я. Говорила, что испугалась за меня, лично оплатила всё моё лечение, и я был ей за это благодарен.
– Как ты, родной мой?
– Всё хорошо, босс, я готов к работе и полон энергии.
– Это хорошо. Ведь дела не ждут, а деньги зарабатывать нужно.
Добрейший души человек, по крайне мере, ко мне относилась по-человечески. От других даже этого не дождёшься, я это знаю лучше многих, в интернате тебя заставят быть ничтожеством, особенно если пойдёшь против воспитателя.
Директрису попросил перевести меня в класс Лейлы, хотел быть поближе к ней.
– Школьная любовь, Даниял? – спросила она, и её глаза весело заблестели. Я почувствовал, как щеки начинают предательски краснеть.
– Ну, пока что любви нет, просто дружба, – ответил я, стараясь казаться спокойным. Но голос выдал волнение.
Директриса хмыкнула, качая головой с доброй усмешкой:
– Я так понимаю, она тебе нравится?
– Очень. – Я посмотрел в окно, стараясь избежать её взгляда.
– Знаешь, Даниял, ты мне нравишься, в том плане, что в этой школе ты один из самых адекватных учеников, если будешь стараться в том же духе, то твоя мечта о поступлении в университет будет реализована, а я слова на ветер не бросаю.
Через несколько дней я уже сидел за новой партой, наблюдая, как Лейла раздаёт учебники, помогая учителю. Если спросить у парней, какое воспоминание юности является для него самым ярким и запоминающимся, то многие вспомнят свою первую любовь. Романтические прогулки и первые признания, ухаживания и приятные сюрпризы – всё это наверняка в своей жизни пережил каждый, вспоминая свою первую любовь с ностальгией и теплотой.
В первый раз приглашать её на прогулку я не стал, хотя нет, пригласил, но она мне отказала.
– Знаю, ты испытываешь ко мне симпатию, но пока я не готова, прости.
Я понял, что просто нужно найти способ проводить с ней больше времени, и тут на помощь пришла школьная физика. Физический кабинет с его привычным запахом мела и старых учебников стал полем битвы за её сердце. Я знал физику на уровне, достаточном для того, чтобы не ощущать сложностей, но теперь театрально вздыхал над задачами и просил еёе помочь. Она, конечно, соглашалась, с удовольствием объясняя мне детали тех процессов, что до этого казались элементарными, приходилось изображать глупого парня. Помимо этого, у Лейлы оказалась куча непризнанных ухажёров.
