Снова начал накрапывать дождик, и она заторопилась к автобусной остановке: сегодня надо во что бы то ни стало получить дело Гагина и обсудить с операми основные направления расследования, которые она наметила.
* * *
Лера молча сидела в коридоре в ожидании Романа Вагнера, который вот уже часа полтора читал в архиве дело о гибели своей матери. Она не представляла, что можно так долго делать в крошечной пыльной комнатке, ведь «дело» состояло всего из нескольких страниц и было признано несчастным случаем. Ничего необычного: молодая женщина оступилась в темноте и упала с платформы на рельсы. Платформа была высокой, и, видимо, потерпевшая получила черепно-мозговую травму, поэтому и попала под поезд, который, как назло, именно в этот момент проходил там транзитом. Что, черт подери, Роман читает в каморке архива, предоставленной ему для изучения дела, столько времени?!
Лера решительно поднялась и, не постучав, вошла: в конце концов, она пришла сюда в свой выходной и не намерена тратить его целиком, ожидая, пока Вагнер заучит каждую букву наизусть!
Он сидел за столом с прямой спиной и глядел в пустоту. Он смотрел так внимательно, словно видел нечто, недоступное другим.
– Роман, вы закончили? – спросила Лера и испугалась того, как резко прозвучал ее голос в маленьком, душном и пыльном помещении без окон: будто кто-то с силой провел гвоздем по стеклу.
Он встрепенулся, словно очнувшись от сна, и посмотрел на вошедшую так, словно видел ее впервые.
– Вы закончили читать? – повторила Лера уже гораздо более мягким тоном.
– Я… да, давно, – пробормотал Вагнер.
– Тогда почему не выходите? Вы просидели здесь почти два часа!
– Два? Простите, я… я не знал, что так долго.
– Ничего. Давайте выйдем – кажется, у меня начинается клаустрофобия!
Роман послушно поднялся и последовал за Лерой, оставив дело лежать на столе. Пожилая работница архива перегнулась через стол, глядя им вслед.
– Странная пара, ничего не скажешь! – пробормотала она себе под нос. – Хотя, пожалуй, гармоничная…
На улице сгущались тучи. Асфальт оставался влажным после утреннего ливня, который за короткое время наполнил водой все выбоины и трещины в тротуарах, а небо уже откровенно намекало на новую порцию дождя.
– Вы узнали, что хотели? – поинтересовалась Лера, когда они остановились под козырьком здания архива.
– Вы читали дело? – вместо ответа спросил Вагнер.
– Конечно.
– Узнали хоть что-то?
Лера прикусила губу: она отлично поняла, что этим хотел сказать молодой ювелир.
– Гибель вашей мамы признана несчастным случаем, – сказала она. – Вряд ли мы могли ожидать…
– Конечно, не могли, – перебил он. – Все нормально.
– Что вы намерены делать?
– Есть шанс, что дело заново откроют?
– Это возможно, но только по вновь открывшимся обстоятельствам. Таковых, насколько я знаю, нет.
– А рассказ бывшего следователя?
– Мне очень жаль, но это к делу не пришьешь, – покачала головой Лера. – Смертельно больной человек решил, что может получить от вас финансовую помощь и шанс на выздоровление. Он рассказал вам историю о предполагаемом убийстве, не предоставив никаких доказательств! Вот если бы вдруг всплыл отчет судмедэксперта, о котором он упоминал, или мы узнали о каких-то еще фактах, которые раньше либо не были приняты во внимание, либо вовсе отсутствовали…[1] Так что вы намерены делать?
– Найму частного детектива.
– Серьезно?
– Ну если полиция и Следственный комитет ничего не могут сделать…
