– Хватить нянчиться с султанскими псами! – крикнул в пылу битвы Крейг. – Наступаем! Построиться фалангой! Стрелки в тыл! К бою!
Солдаты Хармата оказались не готовы к столь непривычному от обычных пиратов организованному сопротивлению. Команда брига может и была больше, но их жидкая атака быстро захлебнулась, столкнувшись со стеной защитников. Моряки с «Анны Луизы» медленно наступали и теснили захватчика обратно к бригу, перешагивая через убитых и раненых. Из-за «живой стены» лучники поливали остатками стрел палубу вражеского судна. Отступающие принялись рубить веревки, что связывали оба судна. Увидев это, Крейг дал бойцам команду усилить натиск.
Харматцы, осознав, что бой вскоре будет проигран, начали отбиваться с удвоенной яростью. Их силы стремительно таяли, но они начали прорывать фалангу и вытаскивать защитников из строя одного за другим. Крейг возглавил новую атаку и выскочил перед стеной щитов. Он рубил и кромсал зазевавшихся врагов, и целые фонтаны крови взмывали в воздух вслед за его саблей. Сбоку от него возник Тик, в руках которого появилась длинная палица. Размахивая ею, он сносил головы, крушил кости, ломал руки и ноги тем, кто рискнул подобраться к нему слишком близко.
Увидев своего свирепого капитана, команда погибающей «Анны» воспряла духом и с оглушительным ликованием вступила на бриг. В этот момент откинулась крышка трюма, и сквозь узкий люк протиснулся здоровенный харматец. Его иссиня-черная кожа на голой груди блестела от пота. Огромные мускулистые руки, перепачканные в желтоватой жиже, сжимали двуручный меч. Он раскрыл пасть, да так, что оказались видны десны, взревел и бросился прямо на Крейга. Взмахнув мечом, он опустил его, целясь в голову капитану. Крейг ловко отпрыгнул и врезался спиной во вражеского солдата. Тот оттолкнул его, повалил на палубу и вцепился ему в горло.
В глазах Крейга потемнело. Он выронил саблю и попытался скинуть харматца, но противник сидел как влитой и не давал ему пошевелиться. Воздуха отчаянно не хватало, дневной свет начал меркнуть. В этот момент над ними раздался новый вопль. Здоровяк обрушил меч на спину союзнику в попытке разрубить и его, и Крейга. Чудовищной силы удар раздробил харматцу грудную клетку, но клинок застрял меж позвонков.
Отплевываясь от хлынувшей на лицо крови, капитан отполз от погибшего, нащупал саблю и ринулся на здоровяка. Сверкнув сталью, он воткнул клинок гиганту прямо в живот, по самую рукоять, и как следует провернул его. Чернокожий удивленно посмотрел на своего убийцу и с грохотом рухнул на палубу.
– Крейг! – крикнул Тик. – Крейг, ты цел? Чтоб меня, я не успел!
– Жив пока, – хрипнул капитан, держась свободной рукой за саднящее горло. – Этот ублюдок чуть не придушил меня.
– Досталось тебе, – мотнул головой старпом и добил последнего врага.
Над кораблями повисла тишина. Звуки боя стихли. Были слышны лишь стоны раненых да шум ветра, игравший среди парусов. Крейг прислонился к мачте и опустился на палубу. Он с трудом втягивал воздух и пытался отдышаться. Бойцы ходили по кораблю в поисках выживших хартматцев и уносили в сторону павших товарищей. Обрадованный Тик прокричал:
– Мы отбились от султанской мрази! Ахой!
– Ахой! – дружно вторила команда.
– Мистер Хиггс! – как мог со своим больным горлом крикнул Крейг. – Найдите и приведите мне капитана этой посудины. Если он еще живой.
– Да, капитан! – отсалютовал боцман и вместе с несколькими бойцами отправился прочесывать кубрики.
