Нынешние выполнены из окаменелого дерева, твердого, острого, безжалостного.
Режущего.
Блокирую удар в живот, рассекая воздух очередным резким «вжух», словно чиркаю своеобразной спичкой. Чтобы унять горячую волну, грозящую затопить мозг, приходится три раза глубоко вдохнуть, и к этому времени мое терпение превращается в хрупкую веточку, которая готова сломаться.
– Ненавижу эти новые мечи. – Снимаю повязку с глаз и щурюсь на хлынувший в них утренний свет. – Громкие, тяже…
Удар подрубает мне колено сзади, посылая вспышки боли, что пронзают всю ногу.
Захожусь воем и теряю равновесие.
Пальцы ныряют в пушистую траву, принимая на себя весь мой вес, ладонь напарывается на камешек, и в воздухе повисает запах крови.
Судорожно вдыхаю, выгнув спину. Тело отказывается двигаться с места.
– Это ты… ого. – Разглядываю свежую ссадину. – Это исключительно подло.
Бейз рыщет вокруг меня узкими, дразнящими кругами, проходя по краю обрыва так, словно его совсем не волнует, что единственный неверный шаг отправит его в полет вниз до самой бухты.
– С утра пораньше ты слишком рассеянна. – Бейз бросает на меня косой мрачный взгляд, от которого у меня по коже пробегают мурашки. – Встать!
Вскакиваю на ноги, осторожно, чтобы не оказаться слишком близко к обрыву. Прямо впереди, на вершине хребта, возвышается замок – готический, крепкий, он впитывает всякую каплю света, которой не посчастливится на него упасть. Из северного крыла растет моя башня, словно тянущийся к солнцу стебель.
Каменный стебель.
Часть его увита свисающими с моей глицинии фиолетовыми цветами, а длинная тень ложится на лес Ватешрам.
– Я не рассеянна.
Просто испытываю соблазн швырнуть этот дурацкий меч в бухту.
Хватаюсь за эфес обеими руками, не обращая внимания на жжение в ладони, делаю несколько прыжков с ноги на ногу, чтобы унять комочки энергии, разливающиеся по венам.
– Нападай давай. Прям вот сейчас. Покажу, насколько я не рассеянна.
Бейз хитро смотрит сквозь взъерошенные ветром пряди волос.
– Нет, Лейт. Я уже говорил, сегодня мы замедляем темп, заставляем тебя сосредоточиться. А теперь надевай повязку, пока я не приказал тебе таскать камни.
Со стоном закатываю глаза.
Мы замедляем темп, когда я всем естеством хочу делать ровно наоборот.
Иногда действие экзотрила заканчивается быстро, иногда нет. Этим утром оно никак не уходит, превращая меня в бурю необузданного хаоса, а я торчу здесь.
Замедляясь.
Натягиваю гребаную повязку, отрезая вид угрожающей позы Бейза и синяков под его глазами.
– Хочу обратно мой старый меч. А то как будто к основам вернулась.
– Прошла всего пара месяцев. Дай себе привыкнуть к окаменелой сосне. Мне она даже нравится.
Волоски на моей правой руке встают дыбом…
Дерево со свистом рассекает воздух, я отклоняюсь влево и, припав к земле, описываю мечом широкую дугу. Мысленным взором вижу, как Бейз отпрыгивает назад, чтобы я не рубанула его по коленным чашечкам.
– Рада за тебя, – цежу сквозь стиснутые зубы. – Но я все равно хочу старый меч.
Пусть я не сразу с ним сработалась, но со временем таки полюбила – даже потрудилась нарисовать лозы вокруг навершия.
– Никак нельзя. Мой раскололся, помнишь? Этот твой старый меч тоже слишком мягкий. Мой новый разнесет его вдребезги одним ударом.
Блажь какая.
– А ты не можешь просто… сделать еще один?
– Нет, – раздается сзади голос Бейза, и я рывком разворачиваюсь, готовая к нападению. – Тот снежный дуб был привезен с Глубокого юга много лет назад, когда по реке Норз постоянно ходили торговые суда. Знаю, что новые звучат малость резче, но придется смириться.
