Так что уважаемый пенсионер и не думал покидать свой пост в ближайшие несколько лет. Он даже хотел было ввести твёрдые расценки хотя бы для студентов, но, посоветовавшись со сменщиком, решил, что незнание таксы побуждает нарушителей отдать заметно больше, причём не споря. Кстати, упомянутый сменщик тоже не терял времени даром, и сейчас присматривал себе на Юге скромное владение с виноградниками.
Римтаун выглядел уютно в любую погоду. Широкие улицы, мощёные брусчаткой, не задерживали воду. Дома почти сплошь были не выше трёх этажей, но широкие и добротные, выстроенные без экономии места. В окнах горел свет. Из-за окрестных гор ветреная погода случалась редко, потому на улицах почти всегда пахло дымом и выпечкой.
Фасады блестели свежей краской, крыши – свежей черепицей, а водосточные желоба и трубы не успели потемнеть от времени. Во всём городе нельзя было отыскать дом, не прошедший недавний капремонт. В этом не было тайного смысла или, тем паче, заботы администрации о жителях. Просто весной город выгорел дотла. И Ричард с Реем приложили к данному событию руки.
Гринривер бросал на брусчатку и люки городской канализации взгляды, полные застарелой ненависти.
- Что, твоё графейшество, плющит? – ухмыльнулся Салех, глядя на выразительное лицо компаньона.
Обычно Гринривер не позволял слишком многое прочесть на своём лице постороннему человеку. Но в компании душехранителя молодой человек за лицом особо не следил.
- Рей, а давайте опять подожжём город? В виде пепелища мне он нравился куда больше, –молодой человек с надеждой взглянул нас спутника.
Громила покосился на него и весело хмыкнул.
- Эх, Ричард, Ричард… Откуда в тебе столько ненависти? Тебя всего-то заставили улицы мести.
Ричард Гринривер и Рей Салех официально носили титул «Спаситель Римтауна». Впрочем, это не помешало магистрату выписать им две сотни часов общественно полезных работ после того, как они взорвали установленный им памятник. Скульптурная группа вызвала эстетический диссонанс у Ричарда. Настолько сильный, что он приобрёл почти двести фунтов взрывчатки и отправил памятник в последний полёт. Правда, он неверно рассчитал длину запального шнура, в результате чего молодых людей взяли контуженными на месте преступления. Раздражённый судья, чей дом оказался недалеко от памятника и лишился всех стёкол по фасаду, выписал максимальное наказание, положенное за хулиганство с отягчающими.
- Это было унизительно! Аристократии позволено больше, чем плебсу, в этом и есть смысл сословных различий! На этом держится мир. А тут меня осудили на общественные работы, как какого-то пьяного матроса!
Гринривер раздражённо пнул кучу мокрой листвы, заботливо собранной дворником и подготовленной к вывозу. Салех неодобрительно покосился на работодателя.
- Ричард, ну так приличия соблюдены. Тебе вообще-то позволили больше, чем кому бы то ни было.
Молодой человек вскинул голову и уставился на своего душехранителя, как на внезапно заговоривший комод.
- Ну-ка, ну-ка, с этого места поподробнее! Я как-то не заметил никаких привилегий, пока мёл улицы.
- Да ну? А до того?
- Мистер Салех, я серьёзно! Будьте добры указать, в чём, по вашему мнению, состоит привилегированность моего положения.
- Да в том, дурилка ты фанерная, что ты взорвал свой памятник! Ричард, да во всей ойкумене не найдётся не то что аристократа, вообще человека, кому бы было позволено заниматься подобной хернёй – и не огрести за это по сусалам. Не, ну если только императору, или кому из его семьи…
