Кровь лунганы - страница 3

Вампир злобно зашипел. Слова ведьмы разозлили его. Минуту он колебался, прежде чем решил не нападать на женщину… пока не нападать.

– Зачем пришла?

Леди-Грех сотворила из воздуха кресло с удобной спинкой, села откинувшись, положила ногу на ногу и произнесла:

– Я, Яква Дрефеш – Леди-Грех, ведьма Темного Ковена, нахожусь здесь, чтобы заключить взаимовыгодный союз, но…

– Что? – Блонг нетерпеливо оперся руками о стол.

– Думаю, что не тот клан вампиров прозвали отбросами.

– Да что ты знаешь об отбросах?!

– Ну, хотя бы то, что вижу одного из них прямо перед собой, – ехидно заметила Яква.

Вампир вновь злобно прошипел:

– Прикуси свой язык, ведьма!

– И что же ты сделаешь, великий трупоед? – Она встала, подошла к вампиру и, небрежно отодвинув его от стола, посмотрела на тело, лежавшее перед ней. У покойника отсутствовала голова. – С каких пор благородные вампиры из клана Лорфо стали питаться мертвечинкой? Хотя стоп! Какое тут благородство? Вы же все дети Санписы Лорфо – портовой шлюхи, родившей пятерых полувампиров от разных мужчин и убившей их отцов сразу после зачатия.

Блонг с нескрываемой ненавистью смотрел на ведьму. Он и сам знал историю своего клана. Но никто впредь до этого не тыкал его носом в позорные подробности биографии его ныне покойной матери.

– Да-да, ты, и твой младший братец Схаерлинд, и сестричка-лесбиянка Смури – дети портовой шлюхи! Так вот, скажи мне, Блонг Лорфо, – она пристально посмотрела вампиру в глаза, – почему клан, берущий свое начало от простой шлюхи, считает себя благородным? По мне, так ваше место рядом с ныне покойными Маснони – отщепенцами и сбродом, обращавшими в свои ряды кого угодно.

Это была провокация. Блонг понял это. В любой другой ситуации он бы уже набросился на чертову ведьму и, прокусив мерзавке шею, сосал ее кровь. Но не сейчас. Сейчас он был не в форме для такого смертельно опасного маневра. Слишком долго вампир не пробовал свежей, теплой крови, разгоняемой по телу жертвы бешено стучащим сердцем. А тех жалких капель, что он добывал, выедая внутренности покойников, едва хватало, чтобы поддерживать себя в состоянии ожившего трупа.

– Это был риторический вопрос, – сказала Яква, когда поняла, что спровоцировать Блонга не вышло.

– К чему весь этот фарс? – спросил вампир, обходя стол с другой стороны. На всякий случай он решил держаться от нее подальше.

Ведьма изобразила глубокую задумчивость, прижала ладонь к правой щеке и, наконец, изрекла:

– Честно сказать, я разочарована. Где же ваша вампирская гордость? Или ее никогда и не было? Вы – клан Лорфо – разобщены. Вы позволили жалким смертным из имперской инквизиции перебить вас, а уцелевших загнать в подвалы и склепы, из которых вы боитесь выползти даже ночью. Кто поставляет тебе трупы?

– Трактирщик. Раз в неделю он подсыпает кому-нибудь в пойло отраву, и, когда несчастный дохнет, его молодухи притаскивают тело мне.

– Ясно. Это омерзительно, но очень просто. Имперская стража не жалует простых горожан, а горожане не жалуют солдат. И если кто-то из простолюдинов вдруг пропадет или же помрет где-нибудь в выгребных ямах, имперские цепные псы не станут вмешиваться.

Минуту ведьма молчала.

– И что, трактирщик вот так просто согласился? – спросила она.

– Нет. Но я был крайне убедителен и откусил ему палец.

– А как поживают твои родственники?

– Схаерлинд прячется где-то с семьей, а Смури…

– Стой-стой! – перебила Яква. – Про Смури я знаю все. Эта чертовка-шлюшка прячется у всех на виду. Она же содержит закрытый элитный лесбийский бордель в Брунте. Попасть во дворец императора Нижурда и то проще, чем в ее заведение. Однако уверена, что Дева Порока сумеет найти дорогу внутрь, особенно после того, как предоставит в дар твоей сестрице новую девочку – Ибулзин.