Но тут старик вновь подзывает подручного и что-то добавляет.
– Они предстают перед внутренним взором Мэтра во всех мелочах, – продолжает помощник, отрывая от него ухо. – Остаётся только дело мастерства и материалов, чтобы перенести задуманное в реальность… Следующий вопрос.
Будто именно этого и ожидая, на противоположной стороне зала, как пружина, вскакивает девушка – блондинка, кажется, та самая, что вела прямой эфир с открытия Галереи, когда Кэрол и Эшли ещё дома смотрели телевизор.
– Здравствуйте, – начинает она сходу, явно нервничая. – Хочется поблагодарить вас от лица всех за то, что Вы представили свои картины и подарили нам возможность пообщаться с вами лично…
– Ближе к делу, Стейси, – перебивает её помощник.
– Да, да. Хорошо, – она на секунду сбивается от волнения. – Не посчитайте за грубость, Мистер Уризэн, но я осмелюсь выразить общее мнение, – в поисках поддержки девушка кинула взгляд на зал, а старик тем временем, не теряя своего отсутствующего вида, чуточку повернул голову к журналистке. – Дело в том, что представленные сегодня работы нам всем хорошо известны. Но многие присутствующие, в том числе я, с нетерпением ждем вашей новой Картины. Знаю, вы не любите подобные вопросы, но не могли бы вы сделать исключение и немного рассказать о Ней? – Незаметно для большинства гостей на лице старика промелькнула ухмылка, но корреспондентка продолжала своё: – Ходят слухи, что вы работаете над ней уже очень долго. Как продвигается работа? Когда нам стоит её ждать?.. Спасибо ещё раз…
Только закончив, девушка спешно усаживается на место, а помощник в очередной раз подаётся к старику. И пока тот что-то бормочет ему на ухо, Эшли, которая с открытым ртом наблюдала за происходящим, тихо произнесла:
– Какого чёрта здесь вообще происходит? – спрашивает она, по-прежнему пребывая в шоке от всеобщего лебезения и пресмыкания перед стариком. – Они тут что, типа все фанатики?
Но Кэрол, хоть и видевшая нечто подобное – правда, и не в таких масштабах, – прошептала:
– Без понятия… но похоже на то…
– Вам повезло! – громко объявляет подручный старика, облокачиваясь на стол с важным видом. – Мистер Уризэн сегодня в хорошем расположении духа. Да, – кивает он, – если можно так сказать, Мистер Уризэн работает над Ней почти всю жизнь. На данный момент закончена половина Картины. Но Мэтр просит не торопиться с выводами и уверяет, что ждать Её осталось не так уж долго. Тему и детали Работы Он не намерен сейчас обсуждать. Мэтр просит вас набраться терпения и подождать, ведь вполне возможно, Он представит Её широкой общественности в ближайшие несколько месяцев… – помощник замолкает, позволяя возбудившейся публике осознать свалившуюся на неё новость. А когда народ нашушукался, сколько ему влезет, и ажиотаж стал потихоньку угасать, он добавляет: – Дамы и господа, поверьте, ваше терпение будет вознаграждено, поскольку Мистер Уризэн убеждён, что, несомненно, это будет не только Его лучшим творением, но и величайшим произведением искусства в целом…
После этих слов публика, которая совсем недавно продолжала перешёптываться, внезапно замолкла, как будто по щелчку. В зале воцарилась абсолютная тишина. Стало даже слышно, как секундные стрелки тикают у гостей на наручных часах. Все поголовно замерли, словно в ожидании какого-то чуда или продолжения его слов; и только недоумевающие напарницы продолжали вертеться по сторонам, скользя взглядами по обомлевшем лицам. Но как только молчание зала показалось немного затянутым, Правая Рука художника внезапно объявляет:
