– Э-э-э… шеф… э-э-э… – Анас демонстративно протянул консервы, – хошь ананас?
Я пригляделся. Это и вправду оказалась банка консервированных ананасов. Да, такой вот каламбур. Наш весельчак Анас любил ананасы. Частенько над ним подшучивали, а он и не против. Только сейчас мне было не до шуток.
– Ну, ахренеть! – мой тон повысился. – Говорил же вам сколько раз! А если клиенты явятся, а вы тут прохлаждаетесь?!
– Прости-прости, шеф, – татарин вновь нацепил улыбку на уста, но та выглядела фальшивой, – не все у нас такие трудоголики, как ты.
– Заметно, – резко бросил я, – дела только в гору пошли, не время расслабляться.
– Иногда можно.
– Нет, нельзя! – тут же пресек любые возражения и грозно добавил. – Еще раз увижу – вычту из зарплаты! – и скрылся в своем кабинете, громко хлопнув дверью.
Последнее, что увидел, так это как Анас продолжает стоять посреди зала с тупым выражением на лице и сжимает банку с ананасами в руках.
Плюхнулся в мягкое кресло и с досадой саданул кулаком по широкому столу. Взглянул в окно. Сквозь решетку пробивался солнечный свет, играя бликами на матовом мониторе. Из открытой форточки доносился гул автомобилей, приятный шелест листвы и порывы теплого воздуха. Май. Весна полностью вступила в свои права, а владельцы автомобилей сменили зимнюю резину на летнюю, сделав нам неплохую кассу. К тому же, наша станция находилась неподалеку от шоссе. Пусть второстепенного, но все же…
«Не время отдыхать! То же мне, работнички. Надо закреплять успех, а не бездельничать!».
Я вновь саданул кулаком по столу, поэтому не сразу распознал, что в дверь кабинета кто-то осторожно постучал. Так тихо и легонько, будто она из фольги.
Насупившись, я бросил хмурый взгляд на коричневую обивку.
«Анас принес ананас? Нет, вряд ли. Такой бугай тихо стучать не будет. Наверняка Ирку заслал, переговорщик хренов».
Стук повторился. Такой же тихий и аккуратный.
Тук-тук… тук-тук…
Тук-тук… тук-тук…
Я разлепил слезящиеся ото сна глаза и первые мгновения не мог понять, что происходит, и где нахожусь. Сердце подпрыгнуло в груди. Я резко сел, едва не снеся головой крышу из веток. И только спустя минуту стало доходить. Память быстро возвращалась. Вспомнился отдых на берегу. Яркий песок. Дети, рвущие на части игрушку динозавра. Их сексапильная мамаша… Шторм… странная дорога в джунглях… крашеные индейцы из наркокартеля… бег через лес… сырость и холод…
Огляделся. Да, я по-прежнему сидел в импровизированном шалаше. И на пятизвездочный отель он явно не тянул. По крайней мере, так холодно уже не было. Даже наоборот. Воздух стал тяжелым и влажным, было трудно дышать, а кожа с каждым движением медленно, но верно покрывалась слоем пота. А еще она жутко чесалась. Видать, действие спрея давно закончилось или его смыло проливным дождем.
«Спрей…».
Я тут же потянулся за баллончиком, который лежал рядом на земле, но в последний миг остановился.
«А что если эти крашеные петухи где-то рядом? Н-е-е-т, уж лучше ходить искусанным, чем оказаться в лапах отморозков. Тем более, эти кровососы за ночь уже на мне живого места не оставили. Брызгаться, по сути, бесполезно. После драки кулаками не машут».
Тело и вправду дико чесалось, будто я не мылся месяц. Кожу покрыли волдыри от укусов москитов. Несколько из них, с противным пищанием, рассекали воздух прямо у носа. Дунув перед собой, отогнал навязчивый гнус и выглянул из шалаша.
