Кровь огненного бога - страница 37

Протиснувшись к крыльцу ратуши и обосновавшись во втором ряду, Летидар и Мая с интересом рассматривали возвышающихся над толпой, облечённых властью людей. Их было пятеро. Двоих из них – вчерашних братьев, скинутых с лошадей – Летидар и Мая узнали сразу. Фарон прислонился к массивной двери, а Пирон, чья рука была упакована в гипс и держалась на повязке через шею, находился впереди него.

Летидар слегка толкнул соседа, видимо, булочника – так характерно пахло от него свежим хлебом:

– Скажи, любезный, кто здесь бургомистр?

Сосед с удивлением оглядел Летидара и его спутницу:

– Вон, в красном плаще – бургомистр Атон.

К краю крыльца как раз шагнул высокий человек лет пятидесяти, в красном плаще, накинутом поверх чёрного камзола. Его густая шевелюра была осыпана снегом благородной седины. Под длинным прямым носом сжимались тонкие губы, густые брови изгибались над пронзительными коричневыми глазами.

– А кто остальные?

– Вон тот, толстый – советник бургомистра Пыжа, – фыркнул сосед.

Позади главы города пристроился среднего роста мужчина с невообразимо большим животом, под который наверняка специально кроили свободную одежду, всю синего цвета: рубаху, куртку, штаны. Синяя же шапочка круглой формы прикрывала его лысеющую голову.

«Много пива протекло за всю жизнь через этот бурдюк, – подумал Летидар, усмехаясь про себя. – Да и имя подходящее».

– А тот худой, с оглоблю старик – помощник жрицы, Жаден. Она сама редко появляется перед людьми: всё молится о нашем благополучии. Судя по тому, что говорит о ней Жаден, все её колени должны быть истёрты о камни у алтаря речной богини. Но толк, наверное, от её молитв есть: город развивается и богатеет, несмотря ни на что…

Старик, как назвал его словоохотливый сосед, был одет в белый балахон и стоял неподвижно. Его голову и лицо скрывал глубокий капюшон, из-под которого до низа живота свисала белоснежная борода. Рука с бледной сухой кожей крепко сжимала длинный деревянный посох.

– А эти двое, – сосед ткнул пальцем в знакомых Летидару и Мае братьев, – верные псы герцога, ведают поборами. Всё следят: вдруг мы чего недодадим пресветлому, утаим. А ты сам-то кто такой будешь, мил человек?

Между ними протиснулся, устремившись зачем-то назад, низкорослый юноша из первого ряда. От него разило пивом и чесноком.

– Я бывший наёмник, возвращаюсь со службы, – сказал Летидар, не отступая от своей версии, придуманной на въезде в город.

– А это, стало быть, жена? – сосед указал на Маю.

– Жена, – тихо подтвердил Летидар.

Мая хитро взглянула на обоих и кивнула.

– А я глава цеха здешних хлебопёков. Зовут меня Хома. А ты из каких мест? Видать, издалека, больно вид у тебя чудной.

Хома ещё раз с интересом оглядел чужеземца.

Был хлебопёк, похоже, хорошим человеком: на вид лет сорок, в серых глазах уверенность мастерового, на лице сетка мелких морщин от частых добрых улыбок. От него веяло надёжностью и сдобой.

– Да, я издалека…

Их беседу прервал бургомистр. Резко подняв руку вверх, он заставил всех замолчать. Слова его зазвучали весенним громом:

– Мы созвали вас, жители города Сорох, чтобы сообщить о надвигающейся опасности. Король фенгов Стэх с большим войском взял замок нашего сеньора, герцога Пьежа, и теперь идёт к нам. Всем известна неоправданная злоба солдат Стэха. Они выжгли два города к северо-западу от нас: не оставили никого из мужчин в живых, даже маленьких мальчишек не пощадили, и забрали всех женщин в рабство.