— Не надо было его пинать, надо было найти щёлку рядом. Всем от этого было бы лучше.
— Язва, — с дрожащей от злости улыбкой шепнул Дженджи, поднимая на Веру глаза, — вы друг друга стоите, вот стоите. Ух, сколько бы я отдал, чтобы посмотреть, как вы жалите друг друга!
Открылась дверь, вошёл министр Шен, с язвительным сочувствием улыбнулся другу:
— Ну что, как вы тут? Уже вывалил ей историю своей жизни?
Дженджи схватился за голову и отвернулся, шипя проклятия, министр Шен рассмеялся, положил ему ладонь на плечо, наигранно вздохнул:
— Я же тебе говорил, она на всех так действует, просил подготовить запасные истории. А ты рассказал именно то, что нельзя, да?
— Ты тварь чешуйчатая, — поднял на него глаза Дженджи, сбрасывая его руку с плеча, — ты мне магический щит сунул, под видом амулета «на удачу», сволочь!
Министр так резко и так широко улыбнулся, что уточнений не требовалось — он знал, о чём речь. Дженджи опять схватился за голову, министр тихо рассмеялся, потрепал его по плечу:
— Да ладно тебе, весело же было.
— Иди в... — он посмотрел на Веру, помолчал и выдохнул, министр добавил:
— И всё получилось. А если бы я тебе сказал про щит, то тебе бы не поверили, или ты сам отказался бы, ну подумай сам. Долго до тебя, конечно, доходило, но — что поделать, не всем дано. Кто-то умный, кто-то дерётся хорошо. А кто-то и умный, и дерётся хорошо, и рисует как боженька, и вообще со всех сторон красавчик. Пойдёмте, госпожа Вероника, не будем мешать булькать этому маленькому унылому болотцу осознания собственного несовершенства.
Вера встала, вежливо помахала ручкой Дженджи, опустила голову и вышла за двери, министр присоединился к ней через секунду, такой сияющий, как будто выиграл миллион, светским жестом предложил локоть, задрал нос под потолок, и повёл Веру куда-то по бесконечным коридорам.
6.38.7 Немного о придворных дамах от министра Шена
Она осмотрелась, пытаясь сориентироваться, но призналась себе, что это бесполезно, и спросила:
— Куда мы идём?
Он посмотрел на неё как-то так, что она поняла, что он не хочет отвечать, но он быстро взял себя в руки и изобразил легкомысленную улыбочку:
— Тут недалеко. Вам надо переодеться, а то действительно, все по два платья за бал надевают, а у вас...
Вера скорчила рожицу, откровенно говорящую «не верю ни единому слову, прекращайте вешать лапшу мне на уши, у вас плохо получается». Он перестал улыбаться и сказал:
— Лайнис облили кислотой. Она не пострадала, на ней щиты, но платье испорчено, вам тоже придётся переодеться, чтобы она и дальше могла вас подменять. Сейчас быстренько выберем из того, что под рукой.
— Кто её облил?
— Служанка. С ней уже работают, предварительно — ей отдала приказ та старая леди в сером, которая пыталась учить вас этикету.
Вера молча шла в том же темпе, министр помолчал и спросил:
— Парикмахершу туда же, или вы хотите работать с ней сами?
Вера усмехнулась и подняла глаза на министра:
— Я не следователь, я понятия не имею, как там надо «работать». Делайте с ней что хотите.
— Тогда почему вы её не отпустили? Я думал, вам доставит удовольствие понаблюдать её допрос.
Вера мрачно рассмеялась, качнула головой:
— У вас странные представления об удовольствиях. Нет, я не хочу её больше видеть, а не отпустила потому, что любое преступление должно быть наказано, а если преступник считает, что не сделал ничего плохого, то он должен быть наказан вдвойне.
