— Просто за то, что он со мной заговорил? — неверяще уточнила Вера, министр качнул головой:
— Здесь тонкий момент, всё зависело от вас. Если бы вы приняли его приглашение, то в ту же секунду стали бы членом его семьи, и он имел бы право с вами говорить дальше — для драгоценной супруги ритуалов нет, она принимает титул в ту же секунду, как ей предлагают его при свидетелях, а она соглашается. Он бы привёз вас во дворец, показав всему миру, что Призванная отказалась от Карна, как только ей предложили империю — это победа, а победителей не судят, ему бы спустили его недостойное поведение. Но вы отказались, сказав, что вам «и в Карне неплохо», и эти слова, в сочетании с вашим гребнем, и с тем, что вы вошли в зал под руку со мной... Вы практически сказали всему миру: «Почти бездомный ублюдок из Карна для меня предпочтительнее, чем законный наследник трона империи». И потом вы намекнули на его... скажем так, слабость. Даже больше — слабость в сравнении. Тут может быть несколько мнений — либо вы соврали, что не интересно и не забавно, а значит, сплетники не будут педалировать эту версию; либо вы имели в виду татуировку старого Тонга.
— Я не видела его татуировку.
— Вам никто не поверит. Тонг мёртв, вы в Карне — для общества это значит, что Карн его убил ради вас. Моими ли руками — это вопрос третий, важен факт — Тонг умер, пытаясь вас прикарманить. И если его... хм, татуировка была втрое больше, значит Карн раздавил того, кто был втрое сильнее первого наследника императора, и если будет нужно, первого наследника раздавит тем более. Это унижает всю империю. Если император-солнце после такого позора не опустит сыночка ниже уровня канализации, он будет выглядеть старым слюнтяем, который ставит привязанность к слабому сыну выше блага страны, это сильно пошатнёт его позиции в глазах знати. А если он лишит сыночка титула наследника, то во дворце сразу же начнётся адова грызня за этот титул, у императора четырнадцать сыновей, восемь жён и полсотни наложниц, я готов поставить тысяч сто, что через месяц их станет меньше вдвое, там вспыхнет эпидемия «случайных» падений с высоты, нападений бандитов и загадочных хворей, если самому императору удастся удержать трон, это будет для него большой удачей. Короче, я простил вам полмиллиона за Дженис.
Вера фыркнула и рассмеялась, министр смотрел на неё как на лошадь, которая только что принесла ему победу на скачках и кучу денег, это оказалось неожиданно приятно.
Они замолчали, он стал катать по столу чёрную свечу, улыбался сам себе, как будто в его голове уже творилось приятное будущее. Вера осмотрелась и спросила:
— Что это за место?
— Мой кабинет. Раньше это был кабинет отца, он мне его завещал. Георгу он завещал всю страну, за пределами этого кабинета, а мне — только то, что внутри, я ничего не менял, тут всё лежит так, как он оставил. Как вам моё наследство? — прозвучало иронично, Вера посмотрела на карту за его спиной, тусклую от времени, там линии были немного не такими, как на карте в подвале. Опустила глаза, посмотрела на тигриную шкуру, спросила:
— Эта та самая шкура тигра, которую Георг просил убрать?
— Ага, — усмехнулся министр, посмотрел на Веру и резко сделал честное лицо: — Он был очень плохим котиком. И вообще, он первый начал. Я в джунгли ходил не за ним, он сам на меня напал, мне пришлось защищать свою жизнь. Убийство — грех, но позволять себя убить — тоже грех, так что, защищаясь, я сокращаю количество греха в мире.
