— Видите ли, госпожа Вероника, — артистично вздохнул министр, обращаясь к скульптуре, — нравится или не нравится мне его рожа, но от министра Рональда очень много чего зависит, в том числе, в нашем с вами будущем, каким бы оно ни было, война будет в любом случае, а где война, там военный министр. Я конечно же рад, что вы нашли общий язык, и что лично вы нашли способ вбить между его слюнями и вашими руками клин культурных различий, блестящее решение, я честно восхищён. Но, понимаете... Министры — существа наивные и доверчивые, вы говорите ему: «Привет, какая изящная операция!», а он уже видит, как ваши зубные щётки стоят в одном стаканчике. В общем... Не надо вводить несчастных в заблуждение, ладно?
— Не хвалить их операции? — с трудом подобрав челюсть, выдавила Вера, он отмахнулся:
— С тем случаем вы уже опоздали, там остаётся только смириться. Зато не всё потеряно, на данный момент, с бильярдом и фонетом. Я понимаю, что для вас Рональд — просто «зайчик», но достаточно уже играть с едой, если вам не сложно. Хорошо?
— В чём проблема? — она перестала улыбаться, он тоже. Мрачно показал ей бумаги, щёлкнул ногтем по всей пачке:
— Менталисты донесли, что у Рональда что-то перемкнуло между бильярдом и танцем, до этого он просто хорошо проводил время, после этого... что-то случилось. Будем надеяться, что это просто временное помутнение, и что это быстро пройдёт, но постарайтесь не подливать масла в огонь, вы уже отыгрались за что только можно было, хватит. Вы меня поняли?
— Без проблем, — отмахнулась Вера, — если вы мне поможете с ним не пересекаться, готова бегать от него весь остаток вечера.
— В качестве моего конкурента он вас не впечатлил, как я понимаю? — министр складывал бумаги, не глядя на Веру, она фыркнула:
— Откройте нужную страницу и прочитайте. Менталисты — очень полезные сотрудники.
Он поднял на неё глаза, она отвернулась и стала изучать скульптуры под потолком — там были атлетически сложенные бородатые красавчики, держащие арфы, скрипки и разные дудки. Повернулась к министру и невинно улыбнулась:
— Мы идём?
— Как только вы ответите на мой вопрос.
— Нет, не впечатлил.
«Дзынь.»
— Идём, — он открыл двери, повёл её по коридору, к широкой лестнице, обратно по коридору.
«Всё-таки на нём есть щиты, только теперь они обожание не отфильтровывают, а злость и ревность — да. Хитро.»
Она ловила его состояние по мелким ненужным жестам, слишком сильно смятым в кулаке бумагам, по звуку шагов, который как будто объявлял всем вокруг о том, что лучше бы им убраться с дороги.
«Доиграешься, Вера, сейчас найдёт повод забрать тебя отсюда — и ни с кем ты не познакомишься, а там ридийцы ждут.»
Она сделала вид, что не поспевает за его шагом, немного отстала и пошла быстрее, чтобы догнать, «споткнулась» и чуть не упала, мигом подхваченная под локоть опытной рукой.
Сделала вид, что страшно смущена, но пересилила себя и сказала: «Спасибо», министр нахмурился и посмотрел на её ноги:
— Натёрли?
— Нет, просто устала, — она мягко освободила руку, он предложил:
— Можете не ходить.
— Нет уж, я не упущу шанса познакомиться с единственным цыньянцем в мире, который любит свою жену, — она хитро улыбнулась и взяла министра под руку подчёркнуто ласковым жестом: — Ну и альфа-самку подразнить, конечно. Пойдёмте, она ждёт, я прямо чую, как она вся чешется в предвкушении.
