– Со мной? – удивилась она, – ты спрашиваешь, все ли со мной в порядке? Когда я вчера нашла твой еще живой труп в кустах, а теперь…– она замолчала, не зная что сказать и неуверенная что не сошла с ума. Он встал и грустно посмотрел на свою спасительницу.
– Не бойтесь, спасибо вам за все, я уже ухожу. – Бриджи, которые она вчера, сама не зная зачем, оставила на спинке кровати, висели на нем как на пугале. Немного придя в себя, старушка подбоченилась.
– Еще чего удумал! Уходит! Да кто ж тебя отпустит? Опозорить решил, чтоб потом говорили: «старуха Игрейна, выкинула голодного, больного парня на улицу»! От меня так просто не отделаешься! Поживи у меня пока не окрепнешь и не отъешься, а потом иди куда хочешь. – Он молча, непонимающе смотрел на нее, своими сапфировыми глазами. Игрейна, поняла этот взгляд, и уже совсем другим тоном добавила. – Нет, мальчик, я не боюсь тебя, несмотря на то где, и в каком виде я тебя нашла. Ты должен остаться. Я не прогоню тебя, как, видимо, до меня делали многие, и не попытаюсь, использовать тебя в своих целях. И не позволю остаться одному.– Он отвернулся, и совсем изменившимся голосом ответил.
– Вы много знаете, но при этом не знаете ничего. Я не мальчик и вообще не человек.
– Да?– Вновь рассердилась, будучи вспыльчивой, пиратка,– А, кто? Медуза, каракатица? А, нет знаю, ты шаловливый медвежонок, сбежавший от мамки!
– Вы ничего обо мне не знаете! Я … – Он говорил тихо, но тон голоса пронизывал холодом до костей. В его голосе читалась злоба, но еще и тоска, обида, он замолчал не окончив фразы, его грудь тяжело вздымалась, а глаза пылали яростью. Немного оправившаяся от удивления, старушка, задумалась, видя в этом юноше такую скрытую, внутреннюю силу. Даже она, затыкавшая за пояс самых отъявленных головорезов и лихих капитанов, годившаяся ему в бабки, пиратка, испуганно умолкла, чувствуя властность в голосе. Видимо, не так ее поняв, юноша продолжил, уже спокойней, и менее холодно. – Мне не нужна ваша жалость. Благодарю вас, никто не скажет, что вы меня выгнали. Но всем будет лучше, если я уйду. Мне не стоит злоупотреблять вашим гостеприимством. – Хорошо владея своим лицом, вспомнив молодые годы, тогда, если у нее не получалось добиться чего-то напрямую, действовала хитростью, решила тряхнуть стариной.
– Ох! Я так надеялась, что ты останешься! Я несчастная женщина, с тех пор, как пропал мой сын и муж, я так одинока! – старушка возвела очи горе,– Конечно, ты молод, красив, со мной тебе будет ужасно скучно. Иди мальчик, с моей стороны было слишком эгоистично просить тебя остаться, я… – Гость смотрел на нее, и с каждым словом его лицо смягчалось, на губах появилась сухая, ироническая улыбка. Наконец, надоев это выслушивать, он прервал монолог.
– Довольно. Я умею чувствовать фальшь, так же хорошо, как и выживать, а это, как Вы заметили, я умею как никто другой. – Игрейна опустила глаза.
– Значит, уйдешь?
– Нет, ваши слова были все-таки не совсем ложью, хоть вы сами это врятли признаете. Я только никак не пойму, почему вы хотите, чтобы я остался.
– Не знаю сама. Просто в тебе что-то есть, кажется, мы очень близки по духу… и так же как я лишился всего самого дорогого. Я думаю, мы поладим.
– Возможно. Спасибо, что спасли меня.– Старушка смущенно отмахнулась.
– Ладно, хватит уже болтать, поговорим за завтраком, я сама уже проголодалась, а ты… слушай, сколько дней ты не ел.– Юноша пожал плечами.
