– Тьфу, нет, конечно! Тут совершенно уникальный случай. Неважно, что я делаю: сплю или сижу перед телевизором, неизменно на меня нападает оцепенение, и потом я не помню, что со мной происходило в тот момент.
Захар решил не вытягивать подробности из Максима, понимая, что тот коль решил о таком поведать, то расскажет всё.
– Лера застала меня в таком ступоре, который случился со мной впервые. Она описала это как остекленевший взгляд, отсутствие дыхания и реакции. Вроде лежу как труп с открытыми глазами, но потом прихожу в себя. Она тогда так перенервничала.
– И это повторилось, как я верно понял? Но как ты это проверял? Неужели поставил сестру следить за тобой?
– Нет, я поставил видеонаблюдение.
В глазах Захара пронёсся огонёк не то восхищения не то веселья, но привыкать ли ему работать с маленько необычными пациентами. Казалось, даже в друзьях он подозревал психические недуги. Но им полагалось, что на нём сказывается профессиональная деформация, не стоящая серьёзного внимания.
– И там ты запечатлён истуканом?
– Да, целых несколько раз. Я обнаружил закономерность, и теперь убрал камеру. Я достаточно увидел. Однако меня интересует больше не то, как это выглядит. Я собираюсь жениться в недалёком будущем, а значит…
– Мои поздравления! Семья – это прекрасно!
– Да, но я не могу признаться своей возлюбленной, что у меня не все дома.
– Ой, никто не без странностей! Уверяю, даже у неё наверняка найдётся скелет в шкафу.
– Но я хочу знать природу этого, и чем это дальше обернётся!
– Так ты хочешь, чтобы покопался в твоём мозгу, что ли?
– А зачем я, по-твоему, пришел к тебе? – Макс начал уже закипать, настолько его нервировало наигранное тугоумие друга.
– Ладно. Я так понял, до избиения ты таким не страдал. Врачи не говорили что-то про проверку мозга?
– Захар, ты принимаешь меня за идиота? Я проверялся ещё перед самым визитом к тебе. Всё в порядке, что довольно странно.
– Ты думаешь, что я в состоянии пролить свет?
– Иначе я не пришел бы к тебе.
– Признаюсь, я несколько обескуражен. Так каковы твои предположения?
– Я думаю, что было что-то, что память благополучно стёрла. И это тем не менее влияет. 49 секунд – каждый раз, почти каждый месяц…
– Ты предлагаешь провести над тобой гипноз?
– Почему бы и нет? Я думаю, что мое подсознание что-то таит.
Захар встал со своего рабочего места, чтобы пройти перед окном. Иногда он останавливался, чтобы поглядеть на шумный проспект с высоты птичьего полёта. Затея Макса ему пришлась ему не по душе, как и его – дать отрицательный ответ. Дружба, как оказалось, не всегда про приятное времяпровождение на барбекю по выходным.
– Ладно, но не сегодня, у меня ещё полно пациентов на очереди. Сейчас скажу, когда ты можешь прийти…
Захар взял со своего стола пухлый блокнот, страницы которого были исписаны практически вдоль и поперек.
– Так, ты можешь прийти через две недели.
– Нельзя ли пораньше? – Максим не старался скрывать своего разочарования.
– Слушай, я и так принял тебя после работы, как друга. Неужели ты предлагаешь мне бросить всё и заняться тобой?
– Я не хотел тебя грузить, прости. Но мне правда очень нужно разобраться со всём этим. Как можно скорее. Мне и так тяжело далось…поведать о моём секрете.
– Насчёт этого не переживай, он останется между нами, врачебная этика, как никак.
Захар рассчитывал на понимание друга, которого он не видел год. Однако тот не торопился покидать его кабинет. На часах пробило семь вечера, жена точно не одобрит его опоздание на праздничный ужин по поводу трёхлетия их единственной дочери.
