– Почему же вы, сударыня, живёте на правом берегу Вислы? – спросил Алексей Ульяну Назаровну, когда они направились по мосту к Праге. – И в центре Варшавы сдаются хорошие дома для проживания семей офицеров. Хоть бы в той же Капитульной или Свитоерской.
– Это батюшка так решил, – смеясь, проговорила Кати. – Он не хотел, что мы жили в центре города.
– Но почему?
– Потому что там слишком много молодых военных, а батюшка считает…
– Катерина Панкратовна! – прикрикнула на неё мать. – Не болтайте глупостей! Не слушайте её, Алексей Захарович. Как и все девицы её возраста, Кати иногда бывает слишком легкомысленной в суждениях. Лучше скажите, судя по форме, вы кавалерист, а где же ваша лошадь?
– Вы очень наблюдательны, сударыня. Моя лошадь захромала два дня назад из-за треснувшей подковы. Сегодня ею занимается полковой кузнец. Но кавалеристы не всегда скачут верхом, иногда они совершают пешие прогулки.
– Например, в корчму? – с улыбкой вставила Кати. – Место, где мы встретились. Вы знакомы с её хозяином?
– Вы о «Весо́леке»? Да, мы там бываем частенько с друзьями, – Алексей заметил, как нахмурилась Ульяна Назаровна, и поспешил добавить: – Но не подумайте, всё очень чинно и благородно. Хозяйка корчмы – женщина строгая и не терпит безобразия в своём заведении. А Чеслав – её сын, он славный малый, всегда приветлив и очень обходителен.
– «Весо́лек» – интересное название. Что оно значит?
– Это «весельчак» по-русски.
– Вот мы и приехали. Стой, любезный! – велела Ульяна Назаровна вознице, и коляска остановилась возле аккуратного двухэтажного дома с мансардой под красной черепичной крышей. Перед входом был разбит крохотный палисадник, переходящий за домом в скромный сад и огород. В огороде копошились около десятка кур. Рядом с низеньким сараем темнел пустой навес – лошадиное стойло. Крылечко и входную дверь украшали кованые завитульки, а на второй этаж вела отдельная боковая лестница с крепкими перилами. Ульяна Назаровна хотела расплатиться с возницей, но Алексей не позволил ей, заявив, что сделает это сам на обратном пути.
– Значит, здесь вы живёте? – он помог дамам выбраться из коляски и окинул взглядом узкую улочку с уходящими вдаль ровными рядами строений. – Очень мило. И тихо, не то что в самой Варшаве.
– Да, тут спокойно. Мы снимаем весь верхний этаж у пани Катаржины, весьма достойной особы.
В это время входная дверь распахнулась, и на крыльцо выпорхнула миловидная девушка лет двадцати с корзиной в руках. Из-под тёмно-коричневого чепца выглядывали несколько белокурых локонов. Голубые глаза быстро скользнули по Кати и Ульяне Назаровне, остановились на Алексее, и лицо девушки озарилось улыбкой.
– А вот и Ясечка, – проговорила Ульяна Назаровна, кивнув в сторону девушки, – дочь пани Катаржины. Милейшее и добрейшее существо, беззаветно любит мать и помогает ей держать хозяйство.
– Ну что вы, пани Ульяна, не смущайте похвалой скромную панянку.
Голос у Яси оказался под стать её внешности – нежный и слегка тягучий как патока. И хоть она и говорила о скромности, в глазах её в это время плясали бесенята, а в уголках тонких губ застыла усмешка. Алексей незаметно поморщился и взглянул на Кати, деланно поправляющую отвороты на рукавах пальто. Появление привлекательной Яси и переключение внимания на неё заметно расстроило девушку. Так бывает среди юных особ, чувствующих невольное соперничество.
