Она разобрала папки, запихнула в файл несколько нужных листов и вышла из кабинета. По коридорам сновали. На вахте за дежурным окошком та самая женщина разгадывала сканворды, даже не подняв взгляд. Надя выпорхнула на улицу и зашагала к набережной.
Было жарко, но у реки дул прохладный ветер, и солнце как будто пряталось за деревьями, то и дело выпрыгивая короткими солнечными зайцами. По променаду вдоль Волги гуляли девушки с колясками и пожилые люди, то есть тот самый неработающий контингент, который мог себе позволить бездельничать до обеда. Под ногами поскрипывали доски.
Где-то жужжали пилы и стучал перфоратор. Надя прошла до деревянных перил, свесилась, разглядывая. Метрах в пятистах левее от прогулочной тропы, на большом пятаке возле Волги сновали рабочие. Они уже поставили металлическую арку с баннером «Песня летит…», дальше не разобрать. Выстилали пешеходные дорожки. Собирали палатки и большую сцену, часть которой покачивалась на воде на понтонах. Воздух донес запах сварки и жженых опилок. С Надиного места стройка напоминала что-то вроде ожившего конструктора «Лего». Были у них такие наборы, с инженерами, прорабами, экскаваторами и тракторами.
Надя живо представила, как из спокойных вод Волги выходит гигантский леговский человечек. Например, водяной с синим лицом и волосами из водорослей. Раздраженный из-за постоянного шума дрелей, пил и молотков, он разносит к чертям фестиваль, громит палатки и подтирается баннером.
Это было бы зрелище!
Но Волга текла неторопливо, рабочие работали, а зеваки поглядывали на стройку в предвкушении праздника. Не каждый день такое здесь происходит.
Постояв немного, погревшись в лучах летнего солнца, Надя отыскала лавочку в тени берез и стала читать про Николая Моренко.
Известный музыкант, виртуоз, прославившийся смелыми трактовками классики. Играл в основном на фортепиано и акустической гитаре. Судя по отзывам, был дерзок, современен, на волне.
Параллельно Надя воткнула наушники, подобрала несколько композиций «из лучшего» и стала слушать.
Музыка действительно была хороша. Моренко брал не только классические произведения из глубокой древности вроде разных там Моцартов, Шубертов и Чайковских, но и не гнушался Дэвидом Боуи, «Битлз» и даже «Королем и Шутом». Сочинял что-то свое. Аранжировки цепляли каким-то интересным звучанием и переходами, словно Моренко закидывал крючки прямиком в душу и дергал за них, вытаскивая из глубин нечто неожиданное и новое.
Надя не заметила, как заслушалась динамичной, рваной композицией. Гитарные струны оплели ее, ноты прыгали от зубов до ребер и ниже, ниже, к основанию живота, вызывая странную дрожь. От барабанов завибрировало под сердцем, а с появлением клавиш задрожали кончики пальцев и затрепетали веки.
Поразительный эффект.
После того как очередная мелодия угасла, Надя распахнула глазищи и тут же выковырнула один наушник, чтобы звуки окружающего мира вернули в реальность. Впрочем, следующая композиция уже не вызвала подобных ощущений, хотя тоже была сильной. Интересно, почему Надя раньше ничего не слышала про Моренко? Хотя она тут же припомнила какие-то заголовки журналов и газет двадцатилетней давности, и, возможно, заметки в новостях, и даже репортажи. Пик популярности Моренко пришелся на рождение Нади, так что немудрено, что она застала лишь отголоски. А в современном мире крутой композитор просто оказался еще одним из сотен и тысяч музыкантов, помещающихся в любом стриминговом сервисе по подписке. Затеряться нетрудно.
