– Не стоит. Высшей благодарностью будет служба нам…
Наконец, Баш позволяет себе слегка улыбнуться.
– Это само собой разумеющееся. Отчасти моим воспитанием занимались Всадники, иначе и быть не может.
– Могу я задать встречный вопрос?
– Разумеется.
– Довольно личный, я, полагаю. Но мне безумно интересно знать. Почему ко мне ты обращаешься на «вы», а король слышит лишь панибратства?
От окончания вопроса Эсфирь не удерживает задорный смешок. Она медленно проводит ладонью по камню, чувствуя шероховатость поверхности. Каждый раз, когда король упоминался по имени или титулу, её сердце замирало в неясной дрожи. То ли это была ярость, то ли предвкушение следующей встречи. Так как последнее не имело никакого шанса на существование, мозг обманывал сердце.
– Ты смог расположить меня к себе. Единственный альв, что смотрит на меня без предубеждений – это о многом говорит.
Она отвечает честно, стараясь не произносить ничего, что связано с долбанным альвом.
– Не играйся с его сдержанностью и самолюбием. В конце концов, он – король.
– Он не мой король. Надеюсь, что когда-то это изменится. Ведь, каждой советнице полагается во всём поддерживать короля?
– Именно так, – улыбается Баш.
Генерала Себастьяна окликает служанка, оповещая, что Его Величество назначило аудиенцию в переговорной.
– Прошу прощения, – ослепительно улыбается генерал, склоняя голову.
Эсфирь кланяется в ответ. Генерал быстро удаляется, а ведьма обводит замок скучающим взглядом. Волчий взгляд короля Первой Тэрры, что всё ещё стоял на балконе, не был сокрыт от её зоркости.
Она, еле сдерживая хитрую улыбку, разворачивается к нему спиной, удаляясь в глубь сада. С каждым шагом утончённую фигуру всё больше скрывали сиреневые ранункулюсы…
Видар, тем временем, зло усмехается.
Смотря на неё, он не то, чтобы сомневается в её преданности, он абсолютно уверен в предательстве. В ней течёт маржанская кровь, её кожа бела, как альвийский мрамор, а мысли не отличаются дипломатическими мотивами. Она совершенно точно променяет Первую Тэрру на ещё одного ворона или дорогущее платье.
Король оборачивается сразу же, как только его друг входит в кабинет.
Видар устрашающе ухмыляется.
– Охмуряешь ведьм?
– Оказываю тёплый приём, – дёргает левой бровью Себастьян. Он бесцеремонно усаживается на дубовый длинный стол. – Она очень похожа на своих братьев. Выдержка старшего, озорство младшего.
– Ведьма охмуряет тебя, – резюмирует король, театрально прикладывая тыльную сторону ладони ко лбу.
– Она красива, остроумна и независима – прямо-таки мечта, – пожимает плечами Себастьян.
В поле его зрения попадается разложенная карта на другом конце стола. Он спрыгивает с импровизированной тахты, намереваясь рассмотреть бумагу ближе.
– Маржанка, – презрительно фыркает Видар.
Себастьян упирается руками по обе стороны от карты, внимательно оглядывая её.
– И что?
– А то, мой дорогой брат, что её появление именно сейчас не несёт чего-то хорошего. Видишь тёмные пятна? Земли Узурпаторов расширяются, ещё несколько недель и дело дойдёт до Великого Бассаама. Саламы, демон бы их подрал, быстрее сдадутся сами, чем начнут отвоёвывать себя. У них почти нет армии.
– Ведьма вряд ли имеет отношение к этому, Видар. Всадники обезглавят её, если узнают о предательстве.
– Возможно… Но на её стороне Война. Верховная, Война и Генерал Узурпаторов – адская смесь, не находишь?
– С чего ты взял, что Войне есть до этого дело?
