– Тупые идиоты! Зато всё сходится. Ты, как всегда, оказалась права.
– Что ты имеешь в виду? – встрепенулась Алия.
– Знаю я, где твой «древний». И что за опасность ему угрожает.
– Но, откуда?
Маг лишь жестом предложил ей посмотреть на улицу. Девушка выглянула, опершись о подоконник, и на мгновение прикрыла глаза.
– Но они идут к королевской усыпальнице! Там же… – она осеклась, приложив ладони к губам.
– Именно, – медленно кивнул Менкар. – Надо спешить.
Он замер, погрузившись в близкое к трансу состояние, и через минуту исчез во всполохе рыжеватых искр.
Внутри – сосущая пустота и ледяной холод. Пустота – это ничто, но даже боль была бы предпочтительнее. Слабое подобие этой пустоты чувствует умирающий от жажды в пустыне. Я ничего не видел, ничего не чувствовал.
И не понял, когда чья-то рука приподняла мою голову, и в рот потекла вязкая жидкость. У неё не было ни запаха, ни вкуса, но вместе с ней в меня вливалось тепло, заставляя пустоту отступить.
Если бы не апатия, всё ещё владевшая мной, я бы обязательно вздрогнул от открывшейся картины: надо мной склонилась самая что ни на есть демоническая чёрная харя, разукрашенная слабо мерцающими алыми татуировками. Но нет, я лишь равнодушно скользнул по нему взглядом:
– Опять ты.
Антинаэль поморщился:
– Не рад меня видеть? А я-то думал, что мы отличная команда.
Потолок терялся во мраке, но чуть притерпевшись к темноте, можно было разглядеть контуры многочисленных скульптур и барельефов. Память услужливо дорисовала картину, и вот я уже видел помпезные колесницы и дам в траурных платьях, слагающих цветы на вычурные каменные усыпальницы. По замыслу, композиция призвана была выражать благородную скорбь, но как водится в нашей столице, скульптор преуспел лишь в пышности и торжественности.
А это значит, что меня похоронили в мавзолее при кафедральном соборе – самой почитаемой усыпальнице королевства, рядом с королями и героями древности.
Но демон не дал мне насладиться осознанием собственной важности:
– Хватит валяться, у нас мало времени.
И не дожидаясь моего согласия, рывком поставил на ноги.
Послышался скрежет камня о камень. В Вэлифаре усопших либо предают земле, либо, если посчастливилось иметь семейный, или, как в моём случае, государственный склеп, оставляют на алтаре в мавзолее на сутки, а потом помещают в каменный саркофаг. Именно крышку оного и двигал Антинаэль. Мне оставалось только подивиться невероятной силе демона.
После этого он бесцеремонно сгрёб меня в охапку и затащил внутрь саркофага. Тот оказался настолько просторным, что мы с демоном не без труда, но всё-таки там убрались. Антинаэль поспешил вернуть крышку на место.
Странно, но мысль о неправильности происходящего, почему я всё ещё здесь, а не пред грозными очами богов, в том момент меня не посетила. Вместо этого я искренне возмутился:
– Ну, вот что ты делаешь? А если кто-нибудь попрощаться со мной захочет?
– Не обольщайся, – коротко бросил Антинаэль. – Смотри.
Я послушно прильнул к щели в каменной крышке. Пару минут ничего не происходило, но вскоре темнота мавзолея была разорвана множеством факелов. Люди, держащие их, были вооружены, кто мечами, а кто просто вилами и косами.
– Что им надо? – шёпотом спросил я у демона.
– Предать огню тело человека, смерть которого была скоропостижной и по невыясненной причине. По закону военного времени, – так же тихо ответил Антинаэль.
