Понравившаяся мне ветка находилась на высоте где-то в полтора моих роста. Удовлетворённо кивнув, я тихонько свистнул, подзывая коня. Белый оторвался от аппетитного кустарника и потрусил ко мне.
Пока я, стоя на его спине, привязывал к ветке верёвку, жеребец то и дело оглядывался на меня с немым укором в глазах. Петлю я завязал со второго раза: всё-таки не палач, чтобы делать это виртуозно. Наконец, справившись, я мягко опустился задом на хребет коня, надел петлю себе на шею и чуть сдавил бока Белого пятками. Конь фыркнул с таким видом, словно боги послали ему столь ненормального хозяина за грехи прошлой жизни.
Я попробовал ещё раз с тем же результатом. Начал злиться – собственная лошадь не хочет помочь в избавлении от нечестивого существования.
Внезапно, я ощутил, как моё тело наполняется энергией, текучей, как свежий мёд. Потом на её место хлынула уже знакомая сосущая пустота, колени сжались.... Конь не заржал – истошно взвизгнул и рванулся с места, а я так и остался висеть.
Антинаэль вышел из чащи, держа в одной руке повод Белого, в другой – охапку хвороста. Конь кидал на меня недоверчивые испуганные взгляды. Демон откровенно наслаждался увиденной картиной.
– Надо будет на каждом привале тебя так… закреплять. Чтобы точно никуда не делся, – наконец выдавил он, тщетно стараясь не рассмеяться.
– Да пошёл ты! – с трудом прохрипел я.
Вампиры очень плохо умирают. И как выяснилось, такие мелочи, как сломанная шея или удушение, не могут послужить причиной смерти.
Продолжая бессовестно ржать, демон одним ударом меча разрубил верёвку. Я позорно приземлился на пятую точку, хрустнул шеей, ставя на место свёрнутые позвонки.
– Не ушибся? – с притворной заботой осведомился Антинаэль.
Я молча запустил в него кителем. Оный паразит мало того, что поймал, так ещё сложил по стрелочке и засунул в рюкзак.
– Не думал, что ты такой чистюля, – буркнул я.
– Так больше влезает, – резонно возразил демон.
Я решил воздержаться от дальнейшей перепалки и ограничился мрачным красноречивым взглядом. Под моё презрительное молчание Антинаэль развёл костёр, настелил два лежака и завалился спать. Я смотрел на огонь до тех пор, пока костёр не превратился в безобидные огоньки. Пламя пожирало сухие ветки, но мне казалось, как на этом костре сгорает моя душа.
По длинному коридору гостиницы шагал почтенный старец с аккуратно расчёсанной седой бородой. Для того, чтобы убедиться в его высоком положении в иерархии волшебников, было достаточно взглянуть на величавую осанку и искусно расшитую золотыми нитями парадную мантию. Старец шёл степенно, никуда не торопясь, чего нельзя было сказать о его спутнике. Молодой чародей в безликой кожаной куртке, пользующейся равной популярностью у наёмников и путешественников любого народа, с трудом сдерживался, чтобы не прибавить шагу и не обогнать наставника, хотя уже давно понял, что друзья-сослуживцы отправятся искать приключения на улицах ночной Леондоры без него. Сегодня ему не повезло – архимаг Улунбей наткнулся на него в дверях таверны и на добровольно-принудительных началах попросил проводить до своей комнаты. Зачем архимагу непременно требовалось сопровождение, никто толком не понимал, ведь к старости он ничуть не утратил своей силы и с лёгкостью бы раскидал не только самонадеянных грабителей, но и десяток магов средней руки. В итоге ученики сошлись на том, что у наставника начался старческий маразм, но отказываться от повинности никто не решался.
