Кровавый юбилей - страница 5

(Сечево-стрелецкой организации. Выделено – О. Р.), с последующим оформлением и включением их в сеть «военной организации». Один из уполномоченных Е. Коновальца сотник М. Матчак, в рамках выполнения указанного в мае 1920 г. задания, прибыл в 16-ю стрелковую бригаду армии УНР, которая находилась под Киевом, и предпринял шаги по созданию военной организации, но вскоре вынужден был отказаться от своих намерений так как встретил решительный отказ со стороны командира соединения Романа Сушка.[12]

Возможно последний, несмотря на общее с М. Матчаком «сечевое» прошлое, доложил по инстанции о намерениях сослуживца. Но, как свидетельствует бывший сечевик М. Курах, главный атаман С. Петлюра в мае 1920 г. уже был проинформирован о «настоящих» намерениях Е. Коновальца.[13]

В то же время для С. Петлюры деятельность бывшего командира КСС не представляла особого риска. Как претендент на «булаву» (символ украинской государственной власти – О. Р.) Е. Коновалец не имел в своём распоряжении ни войск, ни общественной поддержки, но опирался лишь на круг своих бывших боевых соратников.[14] Вскоре, как уже отмечалось выше, армии Польши и УНР под ударами Красной Армии вынуждены были обратиться вспять и, избегая окружений, уходить на Запад. Однако – это никак не сказалось на планах полковника в Европе, где он продолжил свои «военные интриги». Вскоре и здесь его постигла неудача и разочарование. При попытке объединиться с УСС оказалось, что старшее поколение сечевиков помнит, что его корпус (около 5 000 бойцов) не пришёл на помощь ЗУНР в период ожесточённых боёв с поляками во Львове в ноябре и декабре 1918 года, а был занят подготовкой к государственному свержению гетмана М. Скоропадского. Не могли они простить Е. Коновальцу и его верное служение атаману С. Петлюре «предателю» интересов ЗУНР.

Проблемы восстановления нарушенных контактов с УСС полковник обсуждал с одним из ветеранов этой организации генералом В. Старосольским. Со слов последнего Е. Коновалец намекал: «…организация Сечевых стрельцов существует – необходимо восстановить организацию УСС, после чего объединим обе организации в одну».[15] В этих устремлениях бывшего командующего КСС или как его называли в последующем «керманыча» (с укр. рулевой – О. Р.) явно просматривались попытки заполнить некий политический вакуум в среде украинской эмиграции Праги и Вены, и одновременно «утолить» властные амбиции оставшегося за «кермом» (рулём – О. Р.) военного политика. При этом с достаточной долей убеждённости можно говорить об управляемости его действий со стороны определённых европейских политических структур, о чём речь позже.

И всё же попытки Е. Коновальца, как руководителя Стрелецкой рады, формально объединявшую бывших вояк УСС и КСС, закончились безрезультатно. Недавние «товарищи по оружию», представлявшие в эмиграции устоявшуюся военно-политическую силу, отказались от сотрудничества с полковником, в том числе, по причине простого нежелания вообще подчиняться «другому». В этом их нельзя осуждать, но можно понять. Такое отношения к бывшим «землякам» весьма симптоматично для всей эмиграции в целом. Поэтому было бы неверно утверждать, что горечь вынужденного изгнания нейтрализовалась «горячей эмигрантской сплочённостью». В те годы украинская диаспора в Европе представляла собой некое хаотическое движение многочисленных партий, объединений, союзов, групп со свойственной в таких случаях демагогией, национальным чванством, позёрством, обидчивостью, постоянными распрями, неуступчивостью, конфликтом интересов, интриганством и т. д.