– Значит, в этом был смысл.
– Не было в этом никакого смысла, – они уже не первый раз спорили на эту тему. – Просто иногда в жизни случаются идиотские вещи, и тогда умирают люди. Если в этом был какой-то смысл, то этот смысл – полный идиотизм!
Руслан вздохнул. Он не знал, как объяснить логически, но чувствовал, что он прав.
– Ничего с тобой не случится, – повторил он.
И в этот момент раздались выстрелы. Несколько солдат упали. Никто даже не успел сориентироваться, в голове у Руслана мелькнула мысль: «Засада!». Душманы, в первую очередь, снимали команду прикрытия, зная, что водопроводчики значительно менее опасны, поэтому не прошло и секунды, как упал и Лёша.
«Не может быть!» – подумал Руслан и кинулся к товарищу. Не обращая внимания на стрельбу, он принялся трясти его, судорожно вспоминая, чему его учили на уроках оказания первой помощи. А люди вокруг всё падали, пока не осталось всего шестеро водопроводчиков.
Тут Руслан услышал голос Лёши: «Не дёргайся!» – прошипел тот. – «Делай вид, что убит! Мы тут как на ладони!»
«Жив!» – Руслан с облегчением выдохнул. И тогда его отбросило назад.
Последнее, что Руслан ощутил, это боль в голове, когда он, падая, ударился о камни.
Порою в поиске своей мечты под солнцем
Мы ходим по миру, забыв покой и сон,
Лишь на мгновение, бывает, только вспомним
Свой край родной, уютный дом.
Но где-то в глубине живёт, мерцает
Тепло и свет любимых отчих стен,
И образ этот сердце согревает,
Покуда не пришёл тот самый день…
…Возможно, было предначертано судьбой,
В чужой земле найти предназначенье…
Но край родной, – уже совсем другой, —
В тебе лишь зрит своё спасенье.
Азиз никогда не был ярым патриотом. Словосочетание «родная земля» вызывало у него смутное ощущение чего-то устаревшего, скучного, закостенелого. Азиз вообще не любил смотреть в землю. Он любил звёзды.
Родившись в небольшом высокогорном кишлаке к северу от Кабула, Азиз уже в детстве приучился спать днём, а ночами пропадал где-то на перевалах, любуясь россыпями света над головой. Эта страсть приучила Азиза к внимательности, вдумчивости и терпению. Его способности скоро были замечены, и последние годы он доучивался уже в столице.
Шли тридцатые, Афганистан, освободившийся от британского владычества, при поддержке Советского Союза налаживал мирную независимую жизнь.
Но Азиз почти не смотрел по сторонам, его родители видели сына только когда он приезжал домой со складным телескопом и заваливался спать в ожидании ясной ночи.
Даже прекрасная однокурсница Шаиста, влюблённая в Азиза, не смогла вернуть его взор на землю. Любовь между Азизом и Шаистой была обречена изначально, и они оба знали это. Азиз хотел уехать в Европу, преподавать в крупном институте или работать в обсерватории, а Шаиста не могла оставить семью. Они идеально подходили друг другу, но понимали, что, откажись один от своей жизни ради другого, и он до старости будет чувствовать себя в клетке.
– Такие люди как ты, нужны здесь, в Афганистане, – говорили Азизу.
– Неправда, – раздражённо отмахивался он. – Здесь нужны учителя начальных школ, нужны строители, рабочие, фермеры, но не учёные.
– Неужели ты бросишь родных? – спрашивали его.
– Я стану высококлассным специалистом и буду отправлять им больше денег, чем оба моих брата вместе взятые.
Он был непреклонен в своем решении.
Для афганца было непросто добиться права работать в престижной обсерватории, но своей энергией, настойчивостью и терпением Азиз достиг своего. Прощание с Шаистой было тяжёлым. Они знали, что этот день наступит, но каждый из них всегда втайне надеялся, что рано или поздно сможет переубедить другого.
