Декабрь 2012 года
Я плохой сын: дома не был лет шесть или семь, с матерью общался лишь по телефону. У нее даже скайпа не было, пока я не приехал в гости и не установил, не показал, как им пользоваться. Простенький ноутбук стал моим подарком маме к Новому году.
Приехал на январские каникулы буквально вчера и почти весь день убил на то, что обучал маму пользоваться прогами, которые установил ей на ноут. И это хорошо еще, что с компом она и раньше была знакома. Правда, не пользовалась им лет пять – с тех пор, как сгорел винчестер.
Да, вот так бывает: сын – айтишник, а у матери ни компа, ни Интернета, ни нормальной связи. Почти как сапожник без сапог.
О своей Снегурочке, приехав, я тоже, конечно, вспомнил, но спросить о ней у матери постеснялся. Она всегда была против нашей связи, и мне стоило большого труда убедить ее, что она зря волнуется: жениться я не собираюсь, о детях мне думать рановато. Ну, это я так тогда считал, что рановато мне семью создавать – мать была другого мнения, просто Анжелу подходящей мне партией не считала. Или даже наоборот: полагала, что я для нее не подхожу – стар.
Но к тридцати трем годам и сам я начал сомневаться, что задумываться о браке в двадцать семь мне было рано. Пожалуй, что в самый раз было, если даже не поздновато. Потому что холостяцкая жизнь к тому времени начала засасывать меня, как воронка. И я даже не подозревал, куда тащит меня этот водоворот. А когда сообразил, меня что-то в своей жизни уже не хотелось: элементарно лень стало.
Разумеется, те семь лет, что прошли после последнего моего визита в пенаты, отшельником я не был. Уже через пару дней после возвращения в Москву кувыркался то ли с Дашей, то ли с Настей из бухгалтерии (даже не помню, как ее звали). Да и потом этих Даш, Насть, Маш, Наташ было немерено.
Постепенно от коротких романов я перешел к более продолжительным, но до проживания с кем-то под одной крышей пока не дошел. Хотя последняя моя пассия, с которой я спал уже почти три года, все настойчивее намекала, что нам неплохо бы сойтись, пусть даже пока без штампа в паспорте. Мариша пыталась убедить меня, что это как минимум удобно, а еще и экономно. Сейчас каждый из нас снимал по квартире, и ездить друг к другу приходилось, тратясь на бензин или такси, теряя время в пробках. Так что в какой-то степени Зая, конечно, была права, но стоило вообразить, что придется под кого-то подстраиваться, оторопь брала.
Носки я, конечно, где попало не разбрасывал, посуду после еды мыл, банки из-под пива и бутылки не копил, голым по квартире на расхаживал. Но все равно понимал, что окажется, что делаю что-то не так, как привыкла Марина, а она начнет мешать мне. Начнутся претензии, придирки – и в результате мы превратимся во врагов.
Такое понятие, как компромисс, мне, разумеется, было знакомо, но примерять его к своей личной жизни я не собирался. Мне хватало и того, что мне то и дело приходилось идти на уступки на службе (с 2010 года я работал сисадмином в государственной структуре и вот-вот должен был получить ведомственное жилье, что позволило бы мне скорее накопить на собственное).
