Эдвин попытался схватить один из огоньков, который подлетел слишком близко к нему, но не смог. Он пригляделся и вдруг понял, что эти огоньки – маленькие крупицы золота. Они продолжали всё также хаотично кружиться в воздухе, дразня собой Эдвина. Но как близко бы крупицы к нему не подлетали, поймать их всё равно было невозможно, они тут же, будто испугавшись, устремлялись вдаль и исчезали в тумане.
Постепенно кусочки золота терялись из виду, словно растворяясь в пелене тумана. И когда они начали массово исчезать, у Эдвина появилось чувство, что кто-то за ним наблюдает. И тут он услышал чей-то голос, даже вроде несколько голосов, но как Эдвин не вглядывался в туман, никаких людей он не видел. А голоса между тем становились всё громче и громче.
– Ты думаешь, что приедешь туда и будешь прямо с земли собирать золотые слитки, так?
Эдвин узнал голос Эрнеста и тут же вспомнил, как брат пытался отговорить его от поездки в Калифорнию.
Дальше он начал слышать ещё и ещё голоса, напоминающие ему о событиях недавнего прошлого:
– Не уж-то бездушный металл отберёт у меня сына?!
– Нам обязательно повезёт, я знаю!
– Да, далеко немногие вернуться назад, но те, кому удастся сделать это, можете мне поверить, будут миллионерами!
– Но правда, раз уж мы согласились ехать в Калифорнию, то должны надеется на лучшее.
Голоса напомнили Эдвину, как настойчиво просила его остаться мать, как наивно рассуждали о какой-то там удаче Фрэнк и Том, как твёрдо произносил наставления путешественникам мистер Рассел. Его сознание разрывалось на тысячи мелких кусочков. В этот раз он, кажется, по-настоящему понял, что он дурак, эгоистичный, наивный дурак, поверивший в свою удачу, возмечтавший во что бы то ни стало разбогатеть, думая при этом, что он ещё и сохраняет индивидуальность. Он не понимал, что индивидуальность его не совместима с жаждой лёгкой наживы, что одно противоречит другому, и он поступает не оригинально, отправившись на Запад, а наоборот, слишком наивно и глупо.
Голоса стихли, а золотые крупицы окончательно пропали из виду. Он стоял посреди тумана, не зная, куда ему идти, что делать, он чувствовал себя одиноким, он был слишком напуган, чтобы здраво мыслить…
Плохо, что многие наши сны очень быстро забываются. Проснувшись утром, Эдвин хоть и помнил, что на этот раз случилось с ним в мире снов, но смутные воспоминания об этом сне уже не производили должного эффекта и не наталкивали на те мысли, какие пришли Эдвину, когда он начал слышать голоса. Этот сон как-то слишком уж быстро забылся.
Эдвин, конечно, ради интереса пытался вспомнить более подробно, что же с ним случилось, пока он бродил в тумане. Но обычный туман не пугал его так же, как убивающие людей огромные птицы. Наверное, лучше запоминаются кошмары, так как они производят большее впечатление.
Хорошее настроение остальных путешественников быстро передалось и Эдвину и он не вспоминал больше ни о первом ни о втором сне.
– Нам осталось немного! Вот увидите, скоро достигнем Калифорнии! – при каждом удобном случае напоминал Роберт. И путешественники ему верили.
