– Вы курите? Пожалуйста, американские.
– Спасибо, я не курю.
Лиля с обожанием смотрела на нее, потом весело похвасталась родителям:
– Римма вышла замуж на известного поэта Доридо.
– Получила необходимую московскую прописку, – вставила Римма, хохотнув.
Лиля улыбнулась и продолжала:
– Ее взяли на работу не куда-нибудь, а в поликлинику Союза писателей. У нее будут пациенты – знаменитые писатели.
– И жены писателей, которых называют «ж-о-п-и-с-ы», – задиристо подчеркнула Римма.
Мария с Павлом натянуто улыбнулись, а Римма по-хозяйски направилась в другую комнату, к столу. Лиля на ходу спросила ее:
– Что же ты не привела Аню Альтман?
– Аню? Я звонила ей. Она все еще в плохом настроении из-за распределения.
– Но я слышала, что ей заменили Магадан на Серпухов. Это куда лучше.
– Заменить-то заменили, но что-то там нечисто, она все время плачет и не хочет рассказывать.
Лиля все удивлялась, что Аня не пришла к ней и вообще стала избегать встреч с однокурсниками. Она решила позвонить ей сама:
– Анечка, мы все соскучились по тебе. Сегодня я прощаюсь с друзьями. Приходи.
Но та отвечала вяло, как будто нехотя:
– Спасибо… нет, не теперь… Как-нибудь увидимся…
Аня, всегда такая милая, тихая, приветливая, вдруг непонятно почему стала затворницей. Что-то в этом было необъяснимое.
В это время Римма критически оглядывала стол и, когда Лиля вернулась, заявила:
– Чересчур заставлено. Надо что-нибудь убрать – слишком всего много.
Нюша недолюбливала Римму, презрительно глянула на нее и надулась:
– Все, как надо, поставлено, по русскому обычаю. Нетто лучше, чтобы на морде было больше намазано, чем на столе поставлено?
Римма вскинула брови и хохотнула, а Лиля примирительно подмигнула ей:
– Нюша очень старалась, она даже селедочку по-еврейски приготовила.
– О, селедочку по-еврейски я люблю, под водку. – И Римма выставила на стол бутылку из сумки. – «Пшеничная особая», в распределителе Союза писателей продавали.
Как только она отвернулась, Нюша переставила бутылку на другое место.
* * *
За Риммой следом пришел все время улыбающийся китаец Ли, в синем френче, застегнутом до подбородка. Лиля взяла его за руку и подвела к родителям:
– Это наш общий друг Ли, доктор Ли, из Китайской Народной Республики. Он проучился с нами все шесть лет, и все мы его очень полюбили. Он наш лучший студент, по всем предметам был первым, а марксизм-ленинизм знает так хорошо, что мы даже списывали у него конспекты. А кроме того за эти шесть лет он прекрасно выучил русский язык. Теперь он уезжает к себе в Китай.
Павел еще никогда не видел китайцев. Революция в Китае произошла в 1949 году, когда он был в заключении. Ли прислали на учебу в 1950 году, с большой группой молодых коммунистов. Китай был очень беден, нуждался абсолютно во всем, особенно в образованных специалистах. Сталину нужен был Китай, он всячески привлекал к себе вождя революции Мао Цзэдуна, выделял ему громадные средства. Мао стал внедрять в Китае фанатичную веру в коммунизм и величие Сталина. Тогда и появились в России тысячи китайских студентов и среди них Ли.
Полное имя китайца было Ли Ванхуй, но ребята старались произносить его пореже. Ли не понимал, почему, и постоянно удивлялся. Своей работоспособностью он просто поражал студентов: невероятно упорно трудясь, выучил русский и сдал все институтские экзамены на «отлично». За дружелюбие и необычайную усидчивость его любили на курсе все.
