Ближе
к вечеру щенок проснулся. Жадно урча, он быстро глотал еду, а потом бегал по
дому с тапком Сени и рвал его зубами. Кажется, он всё-таки вполне здоров,
просто был измучен пребыванием на улице и голодом. А сейчас, отдохнувший и
сытый, превратился в маленький ураган. Сеня едва за ним поспевала. Я давно не
видела дочь такой весёлой. Она резвилась с собакой на полу, заливаясь смехом.
Нет, всё-таки отдать его будет преступлением… Однако, что если его кто-то ищет?
Утром
я всё-таки наклеила объявление на остановке. А когда собралась клеить возле
школы, случайно уронила листок. Тихо выругалась себе под нос, собираясь его
поднять. Но меня опередили. За моей спиной раздался насмешливый голос.
- Ой,
Полина Владимировна! А вы и такие слова употребляете???
-
Тебе послышалось, - бросила я.
-
Ммм,- протянул Влад Полынский.
Подняв
листок, он скользнул по нему взглядом, особо не вчитываясь. И протянул мне.
-
Спасибо, - я тут же наклеила объявление на выбранное место.
В
школу Влад зашёл вместе со мной. И потом шагал рядом по коридору, сунув руки в
карманы своих широких бесформенных джинсов.
-
Зря вы к нам пришли... – заметил он.
-
Почему? – спросила, не поворачиваясь к нему.
-
Вам житья не дадут.
-
Кто?
-
Да наши гадюки-училки.
-
А я думала, монстры-ученики.
Он
хмыкнул.
Пять
лет я училась быть учителем. И до сих пор учусь. Но главное, что я поняла в
своей жизни, - это то, что самые строгие, требовательные и честные учителя в
нашей жизни - дети. Общаясь с ними, ты растёшь над собой. Во время ссоры с
мужчиной можно уйти, коллеге или подруге можно не отвечать, даже с самой собой можно
договориться. А вот с ребёнком так нельзя. Нельзя уйти и закрыться, нельзя
сделать вид, что ты его не видишь и не слышишь. Тебе приходится учиться новому
и меняться самой. Через взрывы эмоций, взгляд глаза в глаза, через побеждённое раздражение,
когда нужно не злиться, а продолжать быть доброй к нему, продолжать говорить
спокойно и уверенно. Я считаю, что умение справиться с эмоциями - это рост
учителя. Детям всё равно, сколько тебе лет, как ты выглядишь и во что одета.
Если ты не сможешь найти с ними общий язык, ты не сможешь работать в школе. Им
важно, чтобы ты была с ними в контакте, чтобы была живая и настоящая, чтобы
успокоила и приободрила, когда страшно, чтобы посмеялась вместе с ними, когда
весело. И не убежала, когда тяжело. Мне кажется, у меня всё это уже получалось.
Почти. Единственное, что выбивало меня из колеи, было… моё имя. Как я уже
говорила, я очень не люблю его. То ли гонясь за модой на старинные имена, то ли
следуя святцам, родители выбрали для меня весьма странное имя. И, к сожалению,
самый хулиганистый парень из восьмого класса Влад Полынский как-то узнал его. То
и дело он повторял его так ехидно, тягуче, что мне становилось не по себе. В
очередной раз я не выдержала.
-
А почему вас назвали Аполлинария? В честь бабушки? Или прапрабабушки, наверное.
А почему не Марфа, например… Марфушечка-душечка…
-
Выйди из класса, - ледяным тоном прервала я его рассуждения.
Влад
запнулся, округлил глаза, явно не ожидая такого поворота событий. А потом нехотя,
с достоинством удалился из класса.
Нет,
это уже ни в какие ворота не лезет! Но я решила дать Полынскому ещё один шанс
на исправление и пока не затевать разборки с его семейством. С тех пор, как
разместила объявления о находке щенка, я пребывала в постоянном ожидании звонка
от хозяина собаки. Признаюсь, очень боялась этого звонка. И уже мысленно
прикидывала, где возьму другую собаку для Сени, если эту у нас заберут.
