Удивительно, что при всей общительности, легкости и говорливости, желании всегда играть и шутить в музее дети становились совсем другими: серьезными, сконцентрированными, как будто в этот момент взрослели. Но стоило только выйти из музея, как снова становились детьми: шумели, громко смеялись и возились меду собой. А Таня зачастую и в транспорте, возвращаясь в школу, оставалась серьезной и задумчивой: она забиралась на заднее сиденье автобуса и, закрыв глаза, сосредоточенно о чем-то размышляла. Или смотрела по сторонам рассеянным взглядом. Одноклассники привыкли к такому резкому изменению в Танином характере, не беспокоили ее своими играми и разговорами, которые в общественных местах у подростков становятся всегда веселее и громче. Со звонким смехом, болтовней, возней, неуклюже, не сняв рюкзаки с плеч, как принято по этикету, дети кучками перемещаются, будто идут первомайской демонстрацией по планете – заявляют взрослому миру о своем восхождении по лестнице истории. «Эй, старшее поколение, – слышится в шуме общественного транспорта, – мы уже близко, идем за своими наградами. Мы вступаем в права свободных и независимых людей. И наравне с вами, взрослые люди, будем жить и творить историю. Мы потесним вас с насиженных теплых мест и настойчиво попросим и нам предоставить законное право быть свободными, чтобы и мы могли спокойно, без ваших бесконечных предписаний и требований осуществить свои мечты, которые мы покамест носим в себе, бережем и лелеем втайне. Так что ждите нас – мы идем». И так из поколения в поколение. И так будет всегда.
В этот день дети были в гостях у картины Архипа Куинджи «Лунная ночь на Днепре». К встрече готовились тщательно. В деревенской образовательной усадьбе, куда дети выезжали по выходным, специально ходили на озеро ночью, чтобы запечатлеть момент встречи луны с водой. Было впечатляющее видеть, как ночное небо, заполняясь таинственным лунным светом, проникало в глубину земных вод, как бы зажигая неоном всю планету и все, что на ней живет. Ночь и луна имеют необыкновенное воздействие на душу человека. В момент созерцания лунного диска над затихшей водой открываются сердцу особые смыслы и глубина. Пережив и прочувствовав эти невыразимые словами состояния, дети шли в музей, чтобы теперь посмотреть на эту красоту через живописный образ, запечатленный великим художником на полотне, и уже в символах и образах картины найти ответы на вопросы любознательного ума и вечно ищущего новое и неизведанное беспокойного духа.
Дети стояли перед картиной как завороженные, не слыша шаги проходящих людей и голосов экскурсоводов. Каждый был сосредоточен на своих мыслях. Картина излучала скрытые смыслы, создавая в душе новые ощущения, раскрывала в сознании бескрайние горизонты, зажигала в сердцах новые мечты.
Таня стояла чуть в стороне, как и все, была сосредоточена на своих мыслях. Рядом с соседней картиной – это был известный набросок Айвазовского на евангельскую тему под названием «Предательство Иуды», выполненный в черно-белом цвете, – остановилась группа людей. Экскурсовод негромко произносила свой затертый монолог.
Лунный свет на картине Куинджи был настолько реалистичным, что создавалось впечатление, будто две картины в один момент слились в одну композицию и в один текст. Таня смотрела уже не на лунную дорожку над рекой, а на то, что происходило в сюжете произведения Айвазовского, где Иуда предавал своего Учителя, подавая знак воинам, пришедшим за Христом в Гефсиманский сад.
