Папа Танин был очень миролюбивым и добрым человеком и всегда старался избегать скандалов, и, конечно, ему было неловко от ситуации, в которой один его любимый человек стоит справа, возмущается и расстраивается, а другой любимый человек стоит слева, машет во все стороны руками и крутит у виска пальцем. А папа стоит посередине между двух огней и не знает, как ему быть.
– Доченька, объясни мне, для чего тебе кирпич, – обратилась мама к Тане. – Ты же для нее, я так понимаю, его приволок? – повернулась она к мужу.
Папа, как провинившийся мальчишка утвердительно кивнул.
– Таня, зачем кирпич? – повторила мама.
– Мама, это мне надо для эксперимента.
– Это в школе вам такой эксперимент задали провести? – удивленно спросила мама.
– Да… да, – неуверенно, обдумывая новый поворот, ответила Таня.
– Они там с ума посходили, что ли! Кирпичи заставляют детей таскать домой. Ты его хоть на голову не скинешь никому на своем эксперименте?
– Нет, мам, ты что, он просто нужен мне… ну, он должен быть комнатной температуры, и дырочки на нем тоже должны быть… – пробормотала Таня, ободренная, что все повернулось в ее пользу.
Таня, конечно, испугалась, что мама завтра позвонит в школу и предъявит претензии учителям за то, что задают детям проводить такие странные эксперименты. Танина мама часто высказывала свое недовольство учителям в отношении образования ее дочери. Когда она приезжала за Таней в школу, то учителя старались не попадаться Таниной маме на глаза, чтобы избежать придирчивых вопросов. Мама всегда добивалась справедливости и соблюдения законных прав для себя и близких. Хотя есть подозрение, что она «нападала» на учителей с вопросами с тем только, чтобы перехватить инициативу в предъявлении претензий, которых со своей стороны у педагогов к Таниной маме было не меньше в отношении поведения ее дочери. А еще этот сегодняшний разговор с Анной Андреевной и Олимпией Николаевной. «О Боже, – подумала Таня. – Все сразу навалилось». Если мама позвонит в школу, то тогда весь замысел выйдет наружу. И тогда Тане, а вместе с ней и Леше придется оправдываться уже всерьез за все эти фантастические идеи и эксперименты.
– Господи, делай, что хочешь, – страдальчески сказала мама и пошла на кухню, а из глубины квартиры добавила: – Боже мой, как мне все это надоело!
Если честно, то Танину маму можно было понять. Она была по-своему доброй женщиной, но на ней держались, как мы уже сказали, и дом, и дача, и Танина учеба, и, конечно же, папа, который тоже требовал внимания. Да, порой самые «большие» и самые высокопоставленные люди в быту бывают маленькими, беспомощными, как котята.
Поэтому маме было тяжело при ее нервном характере терпеть в своем доме все эти явления, например, хромых голубей, хомячков и попугаев, которых Таня собирала у людей, отказавшихся от своих питомцев. Или, скажем, куски асфальта и камней, по какой-то причине показавшиеся Тане величайшим образцом красоты. Или выброшенные на улицу старинные люстры, неисправный ржавый патефон, тульский самовар с доброй, как считала Таня, душой. Все это были живые существа для Тани, которых она любила и берегла. И еще много всякого этакого из ненужного миру было натаскано Таней в их прекрасную квартиру с изящной дорогой мебелью. Так что маму можно было понять, почему она так переживала из-за всего, что выдумывал ее необыкновенный ребенок.
Тем временем Таня, взяв у папы из рук кирпич, поцеловала отца в знак благодарности и скрылась с добычей в своей комнате, больше похожей на склад или зоопарк. Именно там готовилось произойти сегодня ночью что-то таинственное и великое.
