– Ох, Леночка, какой несерьёзный у тебя подход к семейной жизни, – констатировала тётя Лариса, которая занесла в гостиную поднос с запечённой уткой. – А родители твои как на всё это смотрят?
Лена скривила губы и нахмурила лоб. Ей всегда была неприятна тема родителей.
– А никак они не смотрят. Как только мне исполнилось восемнадцать лет, отправили в самостоятельное плавание. Хорошо, Глеб мне во всём помогает, и с оплатой учёбы тоже. У меня всегда были с родителями непростые отношения.
– Да уж, действительно, тебе повезло с Глебом, – заметила тётя.
За столом разговор как-то не клеился. Каждый ушёл в свои мысли. Я решил нарушить тишину, от которой веяло холодком, и обратился к Денису.
– Как ты в Канаде? Уже привык?
– Да, мне нравится там жить. Я рад, что моя мечта осуществилась.
– Ты очень много сделал для того, чтобы твоя мечта сбылась. Ты молодец, брат.
– Спасибо. Кстати, подскажите мне, что можно подарить человеку, у которого всё есть, но которого хочется удивить? – поинтересовался Денис.
– Открытку своими руками, – хихикнула Лена.
– Ну я серьёзно!
– Тогда подари этому человеку его портрет. Всем нравится смотреть на себя, – продолжала накидывать варианты подруга.
Тётя с дядей переглянулись и, ничего не сказав, продолжили жевать и пристально смотреть в свои тарелки, как будто разглядывали там калейдоскоп.
– А точно! Глеб, ты же, кажется, увлекался раньше живописью. Как у тебя с этим делом в настоящее время?
– Ну так… Пишу иногда по настроению.
– Да он скромничает! – воскликнула Ленка. – Знаете, какие у него картины лежат и пылятся. Сегодня вот он одну подарил, так именинник был в восторге от его работы. И другие гости напрашивались на портрет.
– Это же прекрасно! Ну что, брат, выручишь тогда меня?
– Хорошо, обсудим позже.
– Спасибо, Глеб. Странно, почему ты тогда не пошёл в художественную школу? Возможно, и ты осуществил бы свою мечту, – вздохнул Дэн.
Я положил столовые приборы на стол, так и не донеся очередной кусок утки в рот, и покосился на брата. У него был сконфуженный вид, как у человека, который сказал лишнее. Я повернулся к своим опекунам – они нервно переглядывались.
– Что он имеет в виду?
– Глеб, ты неправильно понял, – ответила тётя Лариса. – Денис хотел сказать, что, если бы тогда всё сложилось, ты мог бы… мог бы…
– Ты мог бы стать неплохим художником, – поддержал её муж.
Я скривил губы в недовольной улыбке:
– Это трудно сделать, когда в тебя никто не верит.
Я заметил, что Денис оживился и смотрел на своих родителей вопросительным взглядом, словно ожидая от них чего-то.
– Да ладно! Мама, вы что, до сих пор не рассказали ему всю правду?
– Денис! – строго прикрикнул дядя Паша.
– Ну серьёзно. Это же ничего уже не изменит. Зато между вами не будет недоговорённости, – не унимался Дэн.
– Тётя, дядя, кто-нибудь объяснит мне, в чём дело? – потребовал я.
Ленкины брови выгнулись вопросительным знаком.
– Очуметь! Прямо тайны Мадридского двора, – заключила она.
– Ладно, я так больше не могу! – воскликнул Денис. – Глеб, помнишь, когда тебе было шестнадцать лет, ты отправил свои рисунки в Питерскую художественную школу?
– Помню, конечно. И как плакал, когда меня не приняли.
– Ты так решил, потому что до тебя не дошёл ответ, – заявил Денис.
Меня словно облили кипятком. Волна жара прокатилась по всему телу. Я встал и подошёл к окну.
– Прекрати этот разговор, сын, – попросил его строго дядя Паша.
