Крылья голубки - страница 46

После этого дела пошли очень быстро, и вот уже Милли сидела за столом, беседуя с джентльменом по правую руку от нее – одновременно он находился по левую руку от хозяйки дома, – и даже не до конца еще понимала, где оказалась, однако ситуация складывалась весьма романтическая. Они с подругой ужинали на Ланкастер-гейт в окружении, как ей казалось, предельно английских деталей и аксессуаров; хотя она слышала заранее про миссис Лаудер, при встрече та произвела на нее сильное впечатление. Сюзи, как хозяйка дома по-свойски называла подругу, взмахнула волшебной палочкой, и они попали в волшебную сказку; миссис Стрингем переживала момент торжества, пользуясь успехом в обществе в качестве ее феи-крестной. По этому случаю Милли буквально настояла на том, что сама подберет для подруги парадный костюм; и девушка думала, что было бы весело нарядить добрую даму в остроконечную шапку, накидку со звездами и туфли с украшенными бриллиантами бантами, как «правильную» фею из детской книжки. Впрочем, добрая дама и так добросовестно исполняла свою сказочную роль; женщины обменялись быстрыми насмешливыми взглядами через стол, пока Милли вела чинную беседу с лордом Марком. Подруг разделяло не менее двадцати других гостей, но это не мешало им переглядываться, понимая друг друга с полуслова, как повелось с того дня на швейцарском горном перевале. Милли казалось, что судьба сама играет ими, словно они придумали небольшую шутку, а она обернулась чем-то убийственно серьезным. В данный момент она даже не могла сказать, например, в каком состоянии находится: возбужденном или подавленном; и все могло оказаться еще хуже, если бы, по счастью, она не сориентировалась быстро в обстоятельствах и не приняла решение не столько действовать, сколько замереть и наблюдать за ходом событий, ибо она уже отлично видела, к чему все идет.

Лорда Марка ей представили перед ужином, причем сделала это не миссис Лаудер, а красивая девушка, ее племянница, сейчас сидевшая за противоположным концом стола, рядом с Сюзи; новый знакомый сопровождал ее за стол, и теперь она расспрашивала его про мисс Крой, ту самую красивую девушку, которую хорошо было видно с ее места. В первый раз такая возможность представилась ей три дня назад, когда мисс Крой с тетей посетили ее в отеле, сияя красотой и роскошью, словно две героини романа. Это впечатление подтверждалось и сегодня, хотя внимание Милли теперь было рассеяно на множество других персонажей; и все же взгляд ее – когда она не обменивалась заговорщически с Сюзи – снова и снова возвращался к Кейт Крой. Она была поразительным созданием, иначе и описать ее было невозможно; и чисто американская привычка быстро оценивать людей и их возможности позволяла Милли не сомневаться, что дружба с этой очаровательной, умной, знающей себе цену девушкой открывает перед ними обеими множество перспектив. Как новичок в этом обществе, Милли с легкостью приходила к обобщению: английским девицам свойственна особая, впечатляющая красота, особенно когда они облачаются в вечерние платья; по отношению к девушке напротив это было справедливо вдвойне, тем более что и платье на ней было под стать природным данным. Она непринужденно беседовала с лордом Марком. Она заметила, что им вообще легко поладить в разговоре; любопытно было и то, что хозяйка дома, сидевшая по другую руку от лорда Марка, не обращалась к нему, давая ему возможность целиком сосредоточиться на гостье. С другой стороны от миссис Лаудер сидел епископ Мюрремский – Милли никогда прежде не встречалась с настоящим епископом, так что украдкой присматривалась к его сложному облачению, вслушивалась в мелодичный голос и старомодные интонации, не смогла удержаться от сравнения его лица со всеми виденными прежде портретами прелатов; джентльмен по левую руку от нее – крепкий и коренастый, с толстой шеей – смотрел прямо перед собой, словно ему претили пустые застольные разговоры, так что и он не препятствовал ее плавно протекавшей беседе с лордом Марком. Сложив все вместе, Милли – с привычной для нее склонностью к преувеличениям и скорым выводам – с интересом находила подтверждения своим суждениям о людях. Она пыталась понять, что увлекает ее больше: перспектива окунуться в бурный поток жизни или наблюдать за ним, оставаясь на берегу. Соблазнительно было подойти совсем близко, тем более что раньше у нее подобного опыта не было, и все ей казалось теперь увлекательным и необычным.