Белый свет полыхнул во все стороны, так что стали видны даже трещинки на стенах. Черный паук сбежал из центра паутины, бахромой свисающей под потолком, и забился в уголок. Ланс быстро нагнал Тиль, оттеснил назад.
— В прошлый раз цербер прятался за тем поворотом, — кивнула она, и колдун замедлил ход, расправил сияющую плеть, закрутившуюся на конце в петлю. — Ты хочешь его поймать?
— Почему бы и нет, — ответил Ланс. — То, что вы с Ульрихом не хотите завести собаку, еще не значит, что все такие же равнодушные. Уверен, я найду подход к церберу, — колдун обернулся и подмигнул Матильде. — Раз уж нашел подход к тебе.
— Не льсти себе, — фыркнула Тиль. — Сейчас ты меня бесишь еще сильнее, чем при знакомстве.
— Но к раздражению примешивается кое-что еще, — заметил Ланс, многозначительно подвигав бровями.
— Ничего к нему не примешивается, — отрезала она.
— Любопытство, симпатия, а может и страсть, — невозмутимо добавил Ланс, и Тиль закатила глаза. — Я все вспоминаю наш шкаф. Что же там было такого, что тебе сорвало тормоза? Не пальто же Петры, в самом деле… Возможно, сработал эффект неожиданности? Все произошло спонтанно, и ты не успела выставить свои железные границы. А может, секрет в том, что ты сама была инициатором? Я не давил на тебя, и ты поцеловала меня сама.
— Это была вынужденная мера! — воскликнула Тиль. — Давай сначала поймаем трехголового пса с огромными клыками, который затаился где-то за углом, а потом уже будем выяснять отношения.
— Отношения, — со значением повторил Ланс. — Сама признала, что они у нас есть.
Он взмахнул плетью, и та, закрутившись, стегнула за угол и, не найдя цели, вернулась назад. Ланс заглянул в темный проход.
— Ну-ка, посвети, — попросил он Тиль.
Она шагнула за ним следом, рассеивая мрак, и Ланс присел у безжизненного тела, лежащего у стены неопрятной лохматой кучей. Три собачьи головы были запрокинуты, кровь, вытекшая из ровной раны на грудине — там, где три шеи соединялись, — загустела на каменном полу и глянцево блестела, как черное зеркало.
— Он уже холодный. Его убили ночью, — мрачно сказал Ланс, выпрямляясь.
Тиль наоборот присела у мохнатого тела, положила ладонь на выпуклый лоб средней головы, погладила черную шерсть — жесткую, колючую — и желтый светящийся комочек, пухлый, как шмель, отделился и стремительно улетел, просочившись сквозь потолок.
— Он бы и сам упокоился, скорее всего, — пояснила Тиль, поднимаясь. — Но смерть насильственная и, вероятно, от руки человека, которого он считал другом. Подпустил бы цербер к себе чужака? Сомневаюсь. Так что я решила подстраховаться. Трехглавый призрак нам не нужен.
— Не нужен, — эхом подтвердил Ланс и взял ее за руку. — Ты это слышишь?
Тихий рокот, напоминающий ворчание старика, прокатился над ними, повторился эхом где-то вдалеке. Камни затрещали, словно кто-то зло заскрипел зубами. С потолка посыпался песок и каменная пыль, а земля под ногами задрожала.
— Бежим! — выкрикнул Ланс, увлекая Тиль за собой.
Они успели завернуть назад за угол и увидеть, как тонкий ломтик света, куда уходила лестница, схлопывается, отрезая им путь наверх. Потолок и стены сминались, крошась и падая, и Тиль, ахнув, потащила Ланса назад. Они бежали по узкому коридору, который позади них расплющивался под тяжестью камней и переставал существовать, от грохота заложило уши. Глухая стена впереди вынырнула из мрака, и Ланс утянул Тиль за собой в темное ответвление коридора. Они оказались в узком зале, и обвал пронесся мимо них, закупорив выход камнями, как бутылку пробкой.
