А Гвена ушла. Навсегда. А потом появилась Лика. Аларика Красная Птица. Алика. Дочка Гвены. Его девочка.
Дождь прекратился, но с деревьев продолжали срываться тяжёлые холодные капли. Ущербная луна попробовала выглянуть из-за туч и снова скрылась обратно. Пацан медленно пробирался впереди, одной рукой касаясь деревьев и отводя с пути низкие ветки, вторую руку прижав к боку. Шёл он тяжело, часто спотыкался и падал.
«Да он же ничего не видит!» – понял вдруг демон, в очередной раз поймав парня за шкирку, спасая от падения.
Сам он в темноте видел отлично, знакомые эльфы – хоть и хуже него, но ненамного, Лика – всегда могла зажечь светлячок. Он просто забыл, что кто-то может не видеть!
– Слушай, пацан, – спросил он, – а ты уверен, что сможешь в темноте найти дорогу?
– Смогу, – но страха в голосе больше чем уверенности.
– Что у тебя там? – Кайдо кивает на его бок, зажатый рукой.
– Ничего, – пацан снова мотает головой, так что подлетают волосы. И очень напоминает этим движением Тоша. – Я могу идти.
Кайдо бесцеремонно отбрасывает его руку и задирает рубаху. На боку паренька отчётливо виднеется даже в темноте огромный кровоподтёк.
– Ого! У тебя хоть рёбра целые?
– Не знаю, – всхлипнул мальчишка. – Болят.
Он устал держаться.
– А я тебя по лесу гоняю. Ладно, давай отдохнём. Утром найдёшь дорогу.
Мальчишка всхлипнул снова, его всего затрясло.
– Ты не убьёшь меня? – слова давались ему тяжело, выталкивались наружу между всхлипами.
– Вот же дурень. Нет, конечно.
Кайдо не знал, как его успокоить. Просто старался не напугать ещё больше. Стоял неподвижно, не приближаясь, пока пацан не перестал всхлипывать и опустился на мокрую землю, по-прежнему держась за бок. Тогда присел рядом, сказал:
– Как доберёмся до моих друзей, попрошу, чтоб тебя подлечили.
– Кто меня лечить станет, – горько ухмыльнулся мальчишка.
– Иллури. Меня же она лечила. Она та ещё язва, но в помощи не откажет.
– У тебя есть знакомая целительница? – в голосе пацана прорезалось детское любопытство.
– Две, – ответил Кайдо, вспомнил Лилас и поправился, – нет – три.
– Я ни одного целителя никогда не видел.
– Скоро увидишь.
Мокрая холодная земля в осеннем лесу – не лучшее место для ночёвки. Мальчишка сидел, скорчившись, обняв коленки. Дремал урывками. Кайдо спать не пытался – холодно и тревожно. В конце концов ему надоело нарезать круги по поляне. Он обратился в зверя – рыжий мех не давал мёрзнуть. Мальчишка, кажется, заснул. Завалился на бок, вздрагивал и хмурился, мёрз и пытался скрутиться в клубочек ещё больше. Кайдо тихонько подошёл, улёгся рядом. Пацан, не просыпаясь, прижался спиной к тёплому звериному боку, перестал дрожать.
Так и застало их утро. Пацан открыл глаза, пару минут не шевелился, глядя в никуда. Потом сообразил, кто лежит рядом. Вскочил как ужаленный. Кайдо неторопливо поднялся, встряхнулся по собачьему и превратился обратно. Оборот каждый раз проходил всё легче.
Тропа утром отыскалась сама собой. Оказалось, что ночью пацан шёл в нужном направлении, просто не смог отыскать саму тропинку. Всадник бы здесь не проехал, но идти было гораздо удобнее, чем продираться через чащу. Правда, вскоре тропинка истончилась, местами пропадая вовсе.
– Здесь редко ходят, – словно извиняясь, сказал пацан. И добавил:
– Ничего, Бренор уже близко.
Держался он увереннее. Похоже, наконец-то поверил, что демон действительно его не убьёт.
