— Пристрелить его? — буднично предлагает один из лучников.
— Не надо. И такой пригодится. Берите его.
Его хватают за руки, волокут по земле, сдирая в кровь спину. Они и сами пахнут кровью. И пустая деревня ею пропахла. И железная клетка, куда его швырнули — тоже.
***
Тишину нарушает звонкая дробь капели и хруст яблок, в которые вгрызаются крепкие зубы. Лика по-прежнему лежит головой на чужих коленях, прохладные руки гладят её по голове, перебирают волосы. Теперь это не вызывает страха.
«Папа», — сказала она тогда. Конечно, это не может быть давно покойный лорд Селивер. Как там говорил Лейоран — древний дух земли изменил её кровь. Теперь она больше его дочь, чем лорда-бунтовщика. Тогда она испугалась. Теперь — не боится.
— Моя девочка, — руки продолжают легко касаться волос, голос тихий, слегка шелестящий, нечеловеческий, ласковый и совсем нестрашный.
Лика открыла глаза — увидела лицо над собой. Узкое и скуластое, с раскосыми жёлтыми глазами, не похожее ни на человеческое, ни на эльфийское. Совсем не красивое, не знакомое, но почему-то родное. Серая балахонистая одежда и серо-белые, словно припрошенные пылью длинные волосы — всё это тоже казалось знакомым.
«Да это же с ним мама встречалась в хрустальной пещере! Его показала память камней!»
Лика поспешила подняться. Пещерный дух, или кто он там такой, не возражал. Смотрел своими жёлтыми глазищами, молчал и ждал чего-то.
Лика быстро оглянулась, заметила жующих яблоки мальчишек, небольшое озерцо, в которое с потолка срывались звонкие капли. Вновь встретилась взглядом с хозяином пещер, спросила, хотя знала ответ:
— Вы мамин друг?
— Да друг. Друг Гвены, твой друг. Ты — моя девочка. Алика, дочка Гвены. Гвена просила спасти тебя. Тебя спас. Её — не смог.
Он говорил короткими фразами, словно не мог построить длинные. И назвал её Аликой. Откуда-то из глубин памяти всплыло нежданное воспоминание, что именно так называла её мама.
Лика мотнула головой, отгоняя грусть и навернувшиеся слёзы. Решила сразу прояснить ситуацию:
— Ты отпустишь меня?
— Ты уходишь? Уже? Куда? Ты придёшь ещё? Вернёшься, девочка? — в шелестящем голосе разочарование и надежда.
— Лика, давай побудем еще. Он хороший, — вмешался Тош. — Ему тут одному скучно. Я если б тут один сидел, точно бы сдурел.
Конечно, Тош, как обычно, забыл испугаться, и пока она спала, умудрился подружиться с хозяином пещеры. Ещё и яблок где-то раздобыл для себя и Оса.
— Я же не прямо сейчас ухожу, — смутилась Лика. Сейчас ей было стыдно за свой первоначальный испуг, немного жаль хозяина пещер и ещё очень любопытно.
Да. Определённо не стоит уходить так сразу, даже не поговорив с этим странным созданием, которое с таким упорством называет её своей девочкой. Не дочкой, но звучит похоже, ласково. Никто и никогда не говорил с ней так.
— На, — Тош всунул ей в руку спелое яблоко, — Сэйшес нам целый мешок притащил. И обещал принести другой еды. Только он не знает — какой. Ты вот чего хочешь?
Лика растерянно повертела яблоко в руках, и, не обратив внимание на вопрос мальчишки, сама спросила хозяина пещер:
— Сэйшес — твоё имя?
Ощущения были странными. Это имя подходило подземному жителю, и в то же время было словно не его. Или его, но не совсем. Лика совершенно запуталась. И ещё оно казалось смутно знакомым, будто она уже слышала его когда-то.
— Называй меня так, — шелестящий ответ не развеял сомнений.
