Но Джон почему-то вспомнил про свиней. Когда-то во время путешествий он увидел в горах странных свиней, которые были на половину покрыты шерстью и гуляли возле немногочисленных горных поселков. Тогда местный житель пояснил, что это дикие свиньи, которых выпускают на зиму в лес, чтобы не кормить, а весной они возвращаются обратно. За зиму они дичают, покрываются шерстью, их жир пропадает и появляются мышцы. Даже их рыло вытягивается, чтобы было легче добывать себе пищу разрывая снег. Но как только они возвращаться в сёла, то снова становятся теми свиньями, которых мы все знаем, как жирных розовых свинюшек.
Всё это очень напоминало ему одного знакомого, который даже сквозняков боялся. Он тоже был бело-розового цвета, холёный, всегда в трех штанах даже в теплую погоду, вечно кутающийся в многочисленные куртки и шапки. Джону всегда хотелось вытащить его на улицу, чтобы показать как прекрасен этот мир, когда тебя ничего не пугает. Но страх друга перед природой был так велик, что иногда казалось, что он готов залезть в целлофановый пакет, как батон позавчерашнего хлеба.
И не только он был таким. В последнем столетии люди попали в какую-то страшную зависимость от своего тела. Возможно, что на это повлияла теория эволюции видов и человека, описанная Ч. Дарвином. Люди поняли, что могут меняться осмысленно и началось движение развития и массовых экспериментов над человечеством, как видом.
Как следствие, чем больше люди думали про своё тело, тем меньше времени и внимания уделялась миру внутреннему, духовному. И в этом вопросе именно власть сыграла наиболее важное значение, потому что стала диктовать стандарты развития, используя для этого массовую культуру.
Парадокс развития был в том, что наше разнообразие давало возможности не только различного поведения, но в различие реакций на те, или иные условия жизни. Так или иначе, мы все ставим на себе эксперименты, выбирая для себя уже признанную модель поведения или создавая новую. И здесь Джон не был исключением.
Казалось, что он всю свою жизнь испытывал свой организм на прочность, выбирая самые сложные пути. Среди попыток быстро измениться были самые экстремальные от голодания до сверх нагрузок. Удивительно, что при таком огромном количестве экспериментов, которое ставил на себе Джон, он оказался наиболее живучим, по сравнению со своими сверстниками.
Большинству людей были чужды интересы здоровья и долголетия, а о развитии думали единицы из сотен тысяч. Надо заметить, что в то время и сам Джон не понимал, что развитие есть процесс ведущий к чему-то и как любой путь он не может быть вечен. В какой-то момент ты приходишь к своей конечной цели и уже там становишься новым человеком.
Ко второму виду рабства Джон относил сложные семейные отношения. Говорят, что настоящая любовь возможна только между свободным людьми. Наверное, этот принцип существовал еще с древности, когда рабов женили по приказу владельцы, скрещивая как угодно. И теперь в отношениях присутствует эта древняя память о том, что существует право на другого человека, но теперь она маскируется под ревность. Но это не любовь, а просто другая форма рабства.
Обычно, всё начинается с желания обладать другим человеком, потом начинаются ежедневные скандалы, в которых женщина пытается взять верх в любом споре. Джон всегда был равнодушен к таким разборкам внутри отношений, прежде всего потому что помнил о той силе, которая могла привести к смерти близкого человека. Примером тому служил случай с кандидатом, получившим кровоизлияние.
