Эстелла никак не отреагировала на шепот за соседним столом: лишь поморщилась от попавшей в рот морковки.
– Говорят, в армии началась реорганизация. Представляешь, мать твою, сколько денег мы сможем срубить? Главной силой останутся ангелы, но к ним присоединятся ведьмаки.
– А смертные? – спросил второй голос, не такой воодушевленный. – Смертных тоже на корм пустят?
– А черт его знает. Они же даже сражаться не умеют. Говорят, в их королевстве какие-то… технологии развивают. Людишки даже в руках оружие держать не умеют, – хохотнул ведьмак, и Эстелла с силой воткнула вилку в кусок мяса.
Она немного не рассчитала силы, отчего тарелка загрохотала по столу, привлекая ненужное внимание.
– Устала с дороги, – бросила Эстелла, почувствовав повернувшиеся к ней головы.
Через пару секунд всем стало плевать на грязную девчонку. Подавальщицы продолжили бегать между столами, уворачиваясь от похотливых рук ведьмаков. С кухни доносились звуки бьющейся посуды и пряный аромат, перемешанный с запахом пота. Эстелла скривилась, продолжая прислушиваться к болтовне.
Она выбрала именно этот город – город Триединой Матери, расположенный к югу от столицы Льерса. Эстелла перекинулась парочкой слов с ведьмаком, учащимся в Молчаливой Цитадели, и смогла отыскать много интересного о тех, кто управляет подобными заведениями.
А еще ей нужны сплетни от обычных жителей.
Таких, как тот мужчина за стойкой. Грузный, с обвисшими щеками – льерсец оглядывал таверну, довольно улыбаясь. Пару раз он остановил взгляд на Эстелле, и его глаза-пуговицы вспыхнули интересом. Он мог видеть только ее фигуру, проглядывающуюся сквозь плащ с застежкой в виде звезды.
Эстелла улыбнулась, продолжая держать половину лица в тени капюшона. Освещение в таверне было слабым, а за окнами уже садилось солнце. Но один взмах рукой – и ее увидит и узнает каждый постоялец.
– А что с той сукой, возглавившей восстание?
Эстелла подавилась морковкой.
«Мог бы и потише говорить, хам».
– Ради мертвых Богов! – шикнул второй ведьмак. – Не выражайся так! Жена вчера сказала: тринадцатый потомок явилась к ней во сне. Во сне, представляешь? Эстелла Солари пообещала сжечь наш город за грехи короля Драу. Думаешь, вымысел? А вот мне кажется, потомок странствует по континенту и…
– На кой черт ей это? Они оставили Стеклянный замок Богине и сбежали. Вот и доблестные, мать их, герои. Сначала захватили в королевстве власть, всполошили народ, а потом свалили неизвестно куда.
«Ну ты и ублюдок».
– Потомок наращивает силу, чтобы встать против своего предка, – заговорщицки прошептал ведьмак. – Она готовится к войне уже долгое-долгое время. А еще Солари мстит. И, да поможет нам кто угодно, хоть бы ее месть не обрушилась на нас…
Впрочем, ничего нового – подобное Эстелла слышала часто.
Континент полнился слухами о потомке Богини. То она по ночам превращается в огненного дракона и готовится покарать Эрелим, то она выдвигается на Дафну со стотысячным Альянсом, жаждая освободить континент от ее гнета.
Сто тысяч? Да, Эстелла бы не отказалась от такого войска. Сейчас у нее за спиной в десять раз меньше. И даже не у нее, а у Дагнара: он руководит восстанием.
Знали бы эти зажравшиеся льерсцы, что огненный дракон сидит среди них и пытается не выплюнуть морковку. Эстелла тихо посмеивалась, представляя их реакцию.
Когда за другим столом раздались похожие шепотки, она снова обратилась в слух.
