Сейчас сестре Джейса должно быть двадцать четыре года, то есть она давно выпустилась и работает. Сую нос дальше, ожидая, что на следующей странице все же найду подтверждение своих умозаключений и увижу, что Мария Риган помогает родителям в их исследованиях и тоже награждена чем-то безумно почетным. Но нет. Далее информация о Марии отсутствует. Причем не просто обрывается, а именно: «Информация отсутствует».
Боже, надеюсь, она жива? Пролистываю назад, ищу строку глазами, нахожу: возле имени Марии Л. М. Риган стоит только дата рождения. Значит, жива, просто Лаки не стал лезть в дебри и раскапывать еще и ее биографию. Он, конечно же, прав, это просто любопытство. Сестра Джейса и ее судьба мне без надобности, я ее не увижу никогда в жизни.
Звонит интерком.
— Да, Барб? — отзываюсь.
Очень уж она любит жать на кнопку, вместо того чтобы заглянуть и спросить по-человечески. Побаивается. Зато, когда Лаки у меня, ее за уши не вытащить из кабинета.
— Капитан Морган, к вам посетитель.
Кого несет? Почему-то в первое мгновение думаю о Рикардо. Кому же еще взбредет в голову прийти без звонка или предварительной договоренности? А коллеги по академии не станут просить Барбару оповещать об их визите и просто войдут.
— Кто? — спрашиваю и широко распахиваю глаза, получив ответ:
— Мистер Лукас Ньюман.
***
С Лукасом Ньюманом мы не знакомы. Видела его пару раз на официальных приемах, на которые вытаскивал меня с собой Рикардо. Соответственно, и тот видел меня и, естественно, знает, кто я такая (а кто не знает?), но официально представлены мы не были. Тем неожиданнее его визит.
Незваный гость входит и прикрывает за собой дверь.
Сижу за столом, даже не пытаюсь встать: во-первых, я женщина, во-вторых, это он пришел в мой кабинет.
Ньюман — крепко сбитый мужчина лет сорока с коротко стриженными рыжими волосами и вздернутым носом, покрытым веснушками. С детства недолюбливаю рыжих и курносых, так что визитер подсознательно не нравится мне сразу. Плюс он конкурент Рикардо, а с Тайлером мы практически семья. Так что с чего бы мне любить его оппонента?
— Добрый день, Миранда, — произносит Ньюман с широкой улыбкой.
Даже так? Миранда? Он ничего не перепутал?
Сверлю его взглядом и даже не пытаюсь скрыть свое удивление и от его визита в принципе, и от обращения.
— Прошу прощения, но мне кажется, мы не столь близко знакомы, чтобы звать друг друга по имени, — спешу сразу внести ясность в наши отношения, вернее, в их полное отсутствие. — Вернее, вовсе не знакомы. А по имени ко мне обращаются только очень близкие люди.
Однако улыбка Ньюмана сияет на его лице как приклеенная, и моя ни капли не дружелюбная реплика его не смущает.
— В таком случае, как мне следует к вам обращаться?
Пожимаю плечом.
— По званию, по фамилии — как вам будет удобнее.
Улыбается еще шире, хотя, казалось бы, куда еще более широко: такое чувство, что еще миг — и кожа на его лице просто треснет, как на перетянутом барабане.
— Значит, слухи не лгут, и вы предпочитаете, чтобы вас называли Морган.
Мое же лицо вытягивается. То есть он знал, что называть меня по имени не следует, но все равно проверил. Вдруг именно ему я это позволю? Вот это самомнение.
— В отношении меня слухи, как правило, правдивы, — сообщаю прохладно.
Надеюсь, ему рассказали, что я бешеная стерва, которую лучше не выводить из себя лишний раз.
— Могу я присесть? — спрашивает, а сам уже водрузил свою широкую пятерню на спинку гостевого кресла.
