Здесь все медленно. Полосу кордона быстрее чем за час не преодолеть. Ни в Москву, ни из Москвы. Повороты, остановки, блокпосты. Торопиться получается только снаружи. В пятидесяти с лишним километрах от Периметра – международный хаб Кубинка. Там хочешь – самолетом, хочешь – поездом, хочешь – по автобану, выбирай скорость и маршрут. Там уже натовцы. Там кондиционеры, тележки для багажа, туалеты с горячей водой, комнаты для курения направо, комнаты для молитвы налево, прямо – «Старбак», стопроцентная арабика.
Артефакты, вывезенные из Москвы, с каждой секундой теряют свою силу, но кордон есть кордон – шестьдесят минут, выброшенных зря, никто не отменял и расстояния, поэтому вывозить из бывшей столицы имеет смысл только самые сильные обереги, рассчитанные на недели, месяцы и годы.
На пулеметы Антон уже давно не обращал внимания. Раздражали вертолеты. Слишком быстрые и малошумные, чтобы успеть приготовиться к их появлению над головой. Раньше их не было, а сейчас почему-то раздражал даже не столько сам факт, сколько то, что, как Стрельцов ни старался, модель было не разобрать. Точно что-то из новенького, скорее всего какие-нибудь Ка с израильской электроникой.
Давич держался на удивление спокойно – вероятно, в его бурной биографии имели место и вертолеты. Хуже было с его спутниками – два джипа, полностью набитых мужчинами средних лет, средней внешности, в неприметных дорогих костюмах. Давич передвигался отдельно – в лимузине. И не один. Две милые девушки и еще один мужчина. Девушки ехали на экскурсию, выпитое, подаренное и обещанное нужно было отработать, и они понимали, что это справедливо.
Мужчина в лимузине был представителем редкой породы. Он почти никогда не показывался вместе с Давичем.
Достаточно было и того, что все знали: хозяин у Елизара не менялся. Елизар не вел переговоры – он их заканчивал. Всегда в свою пользу. Немаленького роста, с непропорционально большой остроконечной головой – обычно ему достаточно было просто смотреть и молчать.
Антон не соблазнился ни лимузином, ни его содержимым. Его старенькая «хонда» за шесть часов по автобану легко доставила своего хозяина до Периметра. Он не устал, размяться чуть-чуть – и можно снова за руль, только не придется. В Москве на машинах ездят только местные.
Стрельцов всегда приезжал к Ленинградским воротам. Мало кто из ходоков даже из Питера пользовался ими. До следующих можно было добраться по окружной за полчаса, зато там не было штаб-квартиры генерала Парыпина, командира таманцев, как говорят человека не вполне нормального и со странностями. Странности выражались в том, что генерал время от времени лично проверял, как и что происходит на вверенной ему территории, и на Ленинградских воротах образовывались пробки. И ладно бы по дороге туда, но когда обратно, с артефактами, которые теряют свою стоимость с каждой минутой простоя…
Антону везло. Генерала видел, но издалека, и менять эту традицию не хотелось. Пока Ленинградские ворота оставались для него счастливыми.
Давич выкарабкался из лимузина, не пошел – тронулся. Командир маленькой армии. Боевики разом забыли о расслабленности – глаза шарят по сторонам, каждый следит за своим сектором, успевая присмотреть за соседними. Пиджаки расстегнуты – Антон аж присвистнул: дальше контроля они не пройдут. В Москву пускали всех. Не пускали оружие. У таманцев были простые правила: не пускать в Москву оружие и взрывчатку, не выпускать падших и контрактников.
