КСИЛОЛ - страница 2

Он открыто унижает меня, а что я? Я бессилен, я трачу все свои силы на то, чтобы понять его слова и удержаться на ногах. Это трудно и, кажется, моему организму не под силу такое. Я падаю. Я почти упал, если бы не удержался на руках. Мои руки дрожат, и я вижу это. Я на коленях пред ним, но это не его заслуга. Мне стыдно за себя. Я чувствую, что его слова – это правда, однако звучат они лицемерно и противно.

Я смотрю на пол. Этот пол такой же величественный, как и все остальное здесь. Он идеален, он манит к себе. Я хочу дотронуться до такой гладкой и чистой поверхности. Фактически, я уже это делаю, но все же мне хочется провести по нему рукой, ощутить его. Я небрежно провожу рукой, но я словно вовсе не чувствую его. Я провожу еще раз, но уже более грубо и глядя на это. Увиденное под собой меня слегка настораживает.

Как только я дотрагиваюсь до поверхности, то она, словно ртуть, ускользает из под моей руки. Она расползается, исчезает, пропадает и рассыпается, а на ее месте остается дряхло деревянное покрытие. Это странно. Она вроде бы есть, но словно она иллюзия, словно ее нет изначально, но разве такое возможно? Это невероятно и необъяснимо. Но почему не существует этого покрытия именно тогда, когда я к нему прикасаюсь? Что здесь не так. А не так здесь абсолютно все, а значит… я не в реальном мире? В это как-то сложно поверить. Кажется, я сошел с ума. Или это и есть реальный мир? Я ничего не помню, и как я могу себя уверять, что это все не реальность? Это же просто ощущение, что все так, как должно быть. Это ощущение, а не знание, но это довольно сильное ощущение, словно кто-то настойчиво пытается убедить меня в чем-то, и этот кто-то я. Поддаюсь ли я внушению? Нет. Поддаюсь ли я самовнушению? Да. Это необратимый процесс.

– Встань! – раздался крик, – Ты не имеешь права трогать мой пол. Он не для тебя. Все здесь не для тебя, а для меня! Можешь радоваться, что я разрешаю хотя бы смотреть на все, однако я не потерплю на себе твоего гнусного и никчемного взгляда. Не смей долго и пристально смотреть на меня. У тебя нет на это права!

И сразу после его слов из памяти всплыло воспоминание, а точнее, какое-то качество общества, будто он мне его напомнил.

Нет прав? А у кого они есть? Что вообще собой представляет право? Как его заполучить и лишиться? Вроде бы, все уверенно говорят о правах человека, но многие даже не задумывались над этим вопросом, а уже сразу делают какие-то выводы и указания. Такие люди бесчестны. А как насчет морального права? В этом случае все люди недалеки в своем понимании. Моральное право в основном строится на Библии, а это бесчестно по отношению к другим людям. Мораль у каждого своя, ее невозможно оформить в закон. Я убеждаю себя, что люди умны, что они не идиоты, и жду того момента, когда мое убеждение станет правдой, но этого почему-то не происходит. Люди глупы, но я начал тему не об этом. Люди создали законы, люди создали моральные законы, но никто даже не задумывался над исключительными случаями. Почему бы не объединить мораль и конституцию? Человек убил человека, и никто даже не будет задумываться, как до убийства жертва поступала с убийцей. Возможно, жертвой изначально был убийца, и обстоятельства его вынудили это сделать. Никто не будет над этим задумываться, потому что слова и действия не объединены. А почему? Да потому, что люди глупы, они не разбираются в словах. Только единицы понимают их, остальные их только слышат. Психическую травму можно не заметить, но физическую травму видят все, и поэтому она в приоритете. Это вечная проблема общества. Так что же такое «право человека»? Когда это слышишь, сразу приходят на ум все запреты, как уголовные, так и моральные. Право – это разрешение, дозволение и позволение. Вроде бы, все в порядке с этим словом, но на самом деле им прикрывают совершенно другое, а именно, всевозможные запреты. Это словосочетание создано, чтобы давать понятия о том, что можно, а что нельзя, что хорошо, а что плохо, что почтительно, а что оскорбительно. Но почему же тогда прав становится все меньше, а запретов все больше? Почему бы «право человека» не переименовать в «запрет человека»? Да потому, что обществу важнее показать дозволения, чем запреты. Знайте, это всего лишь прикрытие. Ох, эти моральные запреты… Кто-нибудь знает духовную конституцию? Она есть в нашем обществе. Это Библия. Совершил преступление – отсидел срок, совершил грех – помолись. Понимаете ли, что-то обязательно, а что-то нет, но вот не каждый об этом догадывается. Можно избавиться от духовной конституции, но не избавиться от морали. Вообще, Библия присвоила себе мораль, и поэтому всех безбожников называют аморальными. Разве это справедливо? Конечно же нет, но против большинства другие люди не в приоритете.