Ольга покачала головой.
– Хорошо, что вы мне всё рассказали. Хотя мне не грозит повторить участь этих несчастных барышень. Ваш Максим ужасно не понравился мне, – она покосилась в сторону розового куста, откуда выглядывал Максим с негодующим выражением лица. – Он такой невоспитанный и развязный! Не подумаешь, что рос в вашем доме.
– Да в том-то и дело, что нет, – Остолопов снова вздохнул. – Моя покойная жена отдала его во французский пансион, где ему привили дурные наклонности. А когда он вышел оттуда, было поздно принимать меры. Я мучался с ним, пока однажды ему не пришлось бежать из города. А знаете почему? – Остолопов интригующе помолчал. – Потому, что отец одной из соблазненных девиц подал властям жалобу! И чтобы беспутного лоботряса не упекли в тюрьму, я отправил его в Москву, в гусарский полк. Посадил в карету, дал изрядную сумму денег на дорогу и выпроводил с Богом. Вот так!
– Да, ну и дела. – Ольга поднялась со скамейки. – Степан Иванович, будьте добры, помогите мне выбрать подходящий туалет для театра. Зинаида берет меня с собой, вечером заедет.
– Охотно, моя красавица, – с готовностью согласился Остолопов.
Ольга подала ему руку и, не глядя на Максима, делающего ей отчаянные знаки остаться, покинула зимний сад.
***
Максим выбрался из укрытия и взволнованно обошел вокруг фонтана.
– Ну и злобное же создание эта Оленька! – возмущенно воскликнул он. – Да что там! Настоящая ведьма! Очаровательная ведьмочка с ангельским личиком и острым языком!
Однако, обругав Ольгу за коварство, Максим понял, что вовсе не злится на нее. Напротив, сегодня он испытывал к ней еще больше симпатии, чем вчера. Эта девушка восхищала его своим остроумием, наблюдательностью, милым сочетанием лукавства и прямодушия. Впрочем, с ним самим она не лукавила. Скорее, была до обидного откровенна. Но тем сильнее ему хотелось завоевать ее расположение, сделать своим другом…
Другом?! Подумав об этом, Максим упрекнул за лукавство себя самого. Он не был законченным циником, чтоб совсем не верить в дружбу между мужчиной и женщиной. Но не в случае с привлекательной барышней, одна мысль о которой заставляет учащенно стучать твое сердце.
Взгляд Максима упал на скамейку, и он заметил шелковый розовый цветок, который украшал Ольгину прическу. Повинуясь необъяснимому порыву, Максим подошел к скамейке, взял цветок и поднес к губам. Его ноздри защекотал запах духов и чего-то едва уловимого, но волнующего. Пленительный аромат женских волос и кожи…
Максим закрыл глаза, и перед ним встало хорошенькое личико Ольги, обрамленное темными локонами. Он представил, как обнимает ее, касается губами волос. И едва он это представил, как тело отозвалось томлением, ясно говорившим, что ни о какой дружбе между ним и Ольгой не может идти и речи.
Помотав головой, чтобы отогнать наваждение, Максим открыл глаза. И тотчас обругал себя за несвоевременные мечтания. Беспечный глупец! Не успел разобраться с наследством, а уже помышляет о том, как приударить за барышней, которая даже не воспринимает его всерьез.
Бросив цветок на скамейку, Максим зашагал к дверям. Но вдруг передумал, вернулся назад, поднял цветок и спрятал его в карман.
– Как говорила моя покойная нянюшка, мухи к мухам, а пироги к пирогам, – сказал он себе, бодро встряхнув головой. – То бишь одно не помеха другому. И потом, – прибавил он с внезапной решимостью, – почему бы мне и не приударить за ней, раз она мне так приглянулась? Ну еще не хватало – уступить Ольгу Остолопу. Нет!
