Ничего не отвечая, Вельда внимательно разглядывала незнакомца. Он был также строен и красив, как и все мужчины городка. Черные волосы, глаза, брови. Пожалуй, рост несколько меньше, чем следовало бы, и какая-то хрупкость в сложении… А лицо наоборот – суровое, жесткое, хотя и смягченное сейчас извиняющейся улыбкой. Лицо умного человека… Вельда поежилась:
– Что вам нужно?
– Я хотел бы поговорить с вами…
– Давайте перенесем наш разговор на другое время. Сейчас я должна решить одну важную проблему, касающуюся только меня…
– Я буду говорить с вами именно об этой проблеме.
– Что?!!
– Речь идет о судьбе вашего нерожденного ребенка – не так ли?
Вельда подскочила на стуле. Незнакомец сделал успокаивающий жест, решив, что она испугалась, но, как и многие другие, неправильно истолковал ее реакцию. Вельда разозлилась. И наконец-то получила объект, на который могла выплеснуть свою злобу и накопившееся раздражение:
– Какое ваше дело?!! – закричала она, вскакивая и отшвыривая в сторону стул. – Какое вам всем дело до меня и моего ребенка! Какое право вы вообще имели прийти сюда?! Убирайтесь отсюда! Убирайтесь немедленно, и передайте тем, кто вас сюда подослал, что если я решу оставить ребенка, то никто не сможет мне помешать. Вы слышали?! Убирайтесь!
– Помилуйте! – незнакомец шутливо поднял руку, словно заслоняясь от вельдиного гнева, и мимоходом стер со своего лица капельки слюней – следы этого самого гнева. – Вы несправедливы ко мне – ведь я-то как раз собирался уговаривать вас ОСТАВИТЬ ребенка.
– Что?! – Вельда остыла разом, как кипящий суп в жидком азоте. Лицо ее снова приобрело обычное глуповато-добродушное выражение. – Оставить? А почему? И вообще – кто вы такой?
– Меня зовут Анри. Анри Левин, к вашим услугам.
– А почему я вас раньше никогда здесь не видела?
– Наверное, потому, – Анри пожал плечами. – Что я раньше здесь никогда не был. Годится?
– И зачем же вы теперь здесь появились?
– Ради вас, мадам, только ради вас… – Анри отступил на шаг и церемонно поклонился.
Вельда почувствовала, что у нее кружится голова. Наверное, это от беременности, – решила она, и еще оттого, что я много плакала. В странной манере речи Анри тоже было что-то вязкое, но сравнение с мухой и паутиной в голову Вельды не возвращалось. Усилием воли Вельда вернула себя к действительности.
– Вы сказали, что хотите просить меня оставить ребенка, – тоном школьника, повторяющего урок, произнесла Вельда. Анри молча кивнул. – Зачем вам это нужно? И откуда вы вообще меня знаете?
– Если вы соблаговолите дать согласие на мое предложение, я отвечу на все ваши вопросы.
– Соблаговолю – чего? – спросила вконец отупевшая от переживаний и удивления Вельда, подтянула к себе стул и с особенной, ни с чем не сравнимой грацией беременной женщины, отвечающей за благополучие сразу двух существ, опустилась на него. Анри остался стоять. – Чего вы от меня хотите?
– Я хочу видеть вас своей единомышленницей, я хочу слышать ваш голос, я хочу угостить бананом вашего сына… – в черных глазах Анри плавала насмешка, но само лицо оставалось устрашающе серьезным. Перед глазами у Вельды все поплыло, она широко растопырила пальцы и оперлась обеими ладонями о стол, чтобы не завалиться набок. Анри упруго шагнул к ней. – Простите меня. Я веду себя недопустимо легкомысленно. Вопрос слишком серьезен и я хотел смягчить его долей иронии. Мою затею следует признать бестактной. Чем я могу помочь вам? Может быть, массаж? Не бойтесь, я владею этим навыком на уровне профессионала…
