Я вздохнула:
– Ладно, но только ненадолго.
– Вот это класс! – Надя расплылась в широкой улыбке, а я каким-то странным образом почувствовала себя старой, выжатой как лимон, и мне вдруг захотелось домой. Где же теперь Марк? Как он проводит вечер пятницы? Нет, это надо прекращать.
Прошло две недели с того вечера, когда я вернулась домой позднее обычного и услышала, как он кричит по телефону на Клодин, причем опять по-французски. У меня упало сердце – то, что я дала ему ключ от дома, обернулось палкой о двух концах. Я села за кухонный стол, налила себе чего-то выпить и принялась слушать, как он орет. Как всегда, Клодин на полуслове сбросила вызов, и я снова слушала, как Марк прошествовал в кухню – все еще в офисной рубашке и брюках – и стал разоряться, как он зол, потому что она забрала детей из школы, чтобы отправить их на экскурсию куда-то в Италию, а он об этом ничего не знал. Клодин не отдает себе отчета в том, насколько она безответственна и эгоистична! Она никогда ни над чем всерьез не задумывается – вот в чем ее проблема. Всегда получала, что хотела и когда хотела. Когда же Клодин поймет, что к ней относятся те же правила, что и ко всем остальным? Она следовала лишь желанию привлечь внимание, зная, что на это последует реакция, что Марку придется позвонить ей.
Он сел, устало уронил голову на руки, и с моих губ сорвались слова:
– Как ты думаешь жить дальше, Марк, пока ты еще женат?
Он поднял голову:
– Ты же знаешь, каких усилий мне стоило заставить ее согласиться на развод!
– Я не говорю о листке бумаги.
– Тогда о чем же? – нахмурился он.
– Первое, что ты мне сказал среди всего прочего, когда мы познакомились, что тебя вполне устраивают отношения с бывшей женой. Прошло восемь месяцев, и я не знаю, как ты теперь это охарактеризуешь, но подобные отношения однозначно не устраивают меня.
Он наклонился ко мне и с жаром ответил:
– Меня данное положение вещей устраивает не больше, чем тебя, но я вынужден говорить с ней. У нас с ней общие дети. Дети, которых я люблю больше всего… или кого.
– Именно так и должно быть, – заметила я. – Сейчас я веду речь о другом.
– Тогда о чем же? – Марк откинулся на спинку стула и закрыл глаза. – Я только что поругался с ней – и с тобой мне тоже нужно поругаться?
Вот она, проблема в двух словах: я всегда была второй по счету.
– До тебя так и не доходит?
– Нет. – Он раздраженно вздохнул. – Послушай, я не понимал, что мы тут связаны временными рамками…
– Этого я тоже не имела в виду.
– Правда? Я сказал, что люблю тебя. Познакомил тебя с детьми… Чего еще ты хочешь, что произошло бы на сегодняшний момент? Чтобы я переехал к тебе? Я перееду!
Воцарилась долгая пауза.
– Ух ты! – наконец воскликнула я. – Вот это романтично. Да, пожалуйста…
– Ладно, извини. Я не хотел, чтобы так все получилось. Помню, что тебе тридцать девять лет, и…
– Что-что? – ахнула я, пораженная в самое уязвимое место.
– Да ладно! – устало бросил он. – Значит, я ошибаюсь? Дело вовсе не в этом?
– По-твоему, я должна замолчать и быть благодарной за все, что получаю? – Я встала. – Знаешь, Марк? Клодин тебя с радостью примет назад.
Я так на него разозлилась, что сказала это на полном серьезе.
– Я не твой бывший, – четко произнес он. – Не моя вина в том, что он оказался бесхребетным ублюдком, у которого не хватило духу признаться, что он никогда на тебе не женится.
Если Марк расценивал это как попытку примирения, то ошибался. Сдержавшись, чтобы меня не перекосило от такой четкой характеристики Джоша, я ровно и спокойно проговорила:
