Кто сможет вернуться - страница 18
Вот общение с противоположным полом давно, очень давно не заладилось. Но об этом потом.
Глава 7. Рассуждения
– Чушь все это, – подытожил Яр. – Не к месту нам и ни о чем. Заумно. Голые, ничего не значащие рассуждения. Очень расплывчатый и совершенно ничего не дающий для понимания кусочек текста о том, кто её перенёс и зачем.
– Пожалуй, соглашусь, фигня какая-то, – кивнул я. – Для неё это было важно, но не для нас. Теперь ясно, что ничего не ясно. Что предлагаешь?
Яр нахмурился, поиграл многозначительно бровями, и так же многозначительно произнес:
– Раз не можем разобраться, как перенестись, постараемся использовать материал её путешествий для своих ЭМО программ. Думаю, шеф останется довольным. Это и ретро, и красивые описания природы, и эмоциональные описания происходящего. В общем, то, что надо. Подумай, будем брать всё без разбора или выборочно?
– Разобраться бы в этом хитросплетении времён. Куда она попала? Точно до начала девяностых прошлого века, компьютеры тогда были уже. Значит, раньше: восьмидесятые, семидесятые. Какие? Почитаем внимательно.
И мы начали читать. Сначала я прочитывал, потом передавал страницу Яру.
Глава 8. Путешествия прабабки. Лазовский заповедник (фрагмент из рукописи)
Куда я хочу попасть и в какое время – не раздумывала ни минуты: конечно, на Дальний восток, в Лазовский заповедник.
Да, самой моей любимой поездкой была и остаётся поездка на практику в Лазовский заповедник на Дальнем Востоке. Нам было всего по девятнадцать, и выросли мы совсем не в тайге, а просто попали в заповедник на практику. Мы – студенты биофака, а Дальний Восток – наша мечта, а моя просто Мечта, Мечта, Мечта. До сих пор не могу представить, каким чудом нас вчетвером – меня, Таську, Митю и Влада – отправили туда без преподавателей, на попечение бывшего выпускника нашего факультета, который писал диссертацию про уссурийского тигра. Это была мечта в реальности.
Хороший совет мне дали экспериментаторы или хрен их как назовешь. Мне посоветовали посмотреть фотографии или почитать дневники. Своего у меня не сохранилось, некогда было писать, а вот несколько страниц воспоминаний Влада каким-то образом остались. Я покопалась в загашниках с записями, старыми письмами, выудила тонкие мятые листочки почти папиросной бумаги (как они вообще сохранились в хаосе моей жизни?) и начала читать.
Из дневника Влада Примакова
Самоутверждение? Русские тропики? Орхидеи, тигры, медведи? Реликтовый усач? Километры? Союз из конца в конец? Всё вместе?
Но конечным результатом всего явилось командировочное удостоверение, которое свидетельствовало о том, что я с Митей, Тасей и Аськой направляюсь на практику в Лазовский заповедник Приморского края.
Неважно, что поездке предшествовали длительные уговоры декана, огромное число полученных и отправленных телеграмм, волнения, хлопоты.
Харьковский аэропорт. Попрощались, я присоединился к ребятам. «Началось, – подумал, пристегивая ремни, – а ведь недавно вот так же пристегивался, отлетая в Кушку».
Мытарства. (На Востоке не ложитесь спать без брюк).
Наконец, настал час, мы погрузились в трансконтинентальный лайнер и… вскоре:
– Наш самолет пролетел над Ханты-Мансийском, – раздался голос стюардессы.
Хабаровск. На площади ярко горят лампы. А где же бабочки? Накрапывает дождь. А потом Владивосток, аэропорт Артём. Бежать. Бежим в кассу местных авиалиний. Очередь. Билетов нет. Ночь. Гостиница. Нелетная погода. Тайфун.