– Лера, – разворачиваясь на табурете в мою сторону, на вздохе сказал Роман Викторович, – у каждого из нас есть в жизни человек, без которого нас могло бы не быть. Аксенов тот самый человек. Он сделал того, кого ты видишь перед собой. Я ему многим обязан. Ты пролила на него кипяток – удовольствие не из приятных. Он просил тебя наказать. И я вынужден пойти ему на уступки. Это лучше, чем если бы я тебя уволил.
Вот и вся правда наших отношений. Я для него никто и ровным счетом ничего не значу. Так, одна из многих, пришла, ушла, забыл. А Аксенов ему друг, которому он чем-то обязан. А я-то дурочка вообразила бог весть что. Еще и хотела продлить с ним связь спустя шесть месяцев. Уж лучше я возьму кредит, чем буду дальше терпеть такое унижение.
Храмцов хлопнул в ладоши и сказал:
–Так, всё, хватит разговоров. Иди ко мне.
И как после всего этого заниматься с ним любовью? Любовью? О чем ты, Лера? Это просто секс, похоть и вожделение. Не более того. И выброси из головы всякие глупости про любовь. И потерпи. Потерпи еще два месяца. А дальше сама. Трудно, тяжело, но сама.
Я не шелохнулась. Тогда Роман Викторович сам поднялся со стула и подошел ко мне. Убрал мои волосы с плеча, обнял со спины и поцеловал в шею.
– Ну ладно, не злись. Может быть я еще передумаю, и ты получишь свою премию. Все зависит от твоего поведения. Ты же будешь хорошей девочкой?
Его рука скользнула к ложбинке между моих ног, и как я не настраивала себя отомстить ему и не реагировать на его прикосновения, тело подло предало меня и отозвалось на его ласки.
У Романа Викторовича предстояла деловая встреча с французами. Они собрались строить в сибирской глубинке фармацевтический завод, и искали подрядчика, который бы соответствовал всем их требованиям. Так как компания Романа Викторовича была известна как самая крупная и рентабельная в этом направлении, выбор пал на нее. Сделка обещала быть выгодной со всех сторон и несколько дней только о ней и говорили.
Даже Нина Николаевна оставила свои сплетни, и всерьез озаботилась этим мероприятием. Ей предстояло открыть валютный счет в банке, и то и дело она бегала в кабинет к Храмцову, подписывая какие-то документы.
Мне тоже изрядно досталось. Пришлось искать переводчика, бронировать отели для будущих партнеров и резервировать столик в ресторане с французской кухней. Кроме того, я должна была организовать досуг руководства с французской стороной, и голова шла кругом, когда я видела цифры, в которые выходила такая встреча.
Сделка должна была состояться в шесть часов вечера за ужином в ресторане, и весь день шла суматоха вокруг кабинета Храмцова. Я едва успевала сделать одно дело, как требовалось обратить внимание на другое, и боялась, как бы чего не упустить, чтобы не лишиться последних денег за какую-нибудь промашку.
На часах 17.20 и вдруг форс-мажор. Мне звонят с агентства, где я нанимала переводчика, и сообщают, что их переводчик с серьезными травмами попал в больницу и заменить его никем не могут, так как другой переводчик французского языка сейчас в отпуске и отдыхает за пределами страны. Аванс они разумеется вернут, и приносят свои сожаления, что так вышло.
– Роман Викторович, у меня две новости, – сказала я, когда шеф со своим первым замом Дмитрием Юрьевичем Новицким вышел из кабинета и собирался вместе с ним ехать в ресторан. – Плохая и хорошая, с какой начать?
