– Значит, ты все-таки больше за деньги переживаешь, – сказал я.
– Да за тебя я, дурака, переживаю, – сказал он. – Тебя убьют в первый же вечер, а виноват буду я. Потому что это я тебя сюда привел.
И обладая такой репутацией, рекрутировать следующих бойцов ему станет еще сложнее, подумал я. Значит, он все-таки за себя беспокоится, да и странно было бы предполагать обратное.
Мы с ним не так уж давно знакомы. Кто я ему? Всего лишь еще один объект, потенциально способный заработать денег. И сейчас он переживает, что может потерять ту часть своих инвестиций, которая связана со мной.
Хотя и не думаю, что он в этот поединок сильно вложился.
– Ты же понимаешь, что если я сейчас откажусь, то меня сюда все равно больше не пустят? – уточнил я.
– Ну, может быть, не сейчас, а через полгода, – сказал он. – У людей короткая память. Ты пойми, все это не так делается. Нельзя сразу прыгать на чемпиона. Это лестница, по которой надо подниматься постепенно, не перепрыгивая через ступеньки. Набираясь опыта, зарабатывая себе репутацию…
– Если я уложу чемпиона во втором же бою, полагаю, репутация моя будет превосходна, – сказал я.
– Или все подумают, что тебе просто повезло, и отбоя не будет от желающих бросить тебе вызов.
– Ну и отлично, – сказал я. – Заработаем еще больше денег.
– Ты просто сошел с ума, и я умываю руки, – сказал он и закатил глаза, демонстрируя свое отношение к происходящему.
Я решил, что эта версия меня вполне устраивает и не стал его переубеждать.
– Может, лучше дашь мне пару практических советов? – спросил я. – Вроде того, что он отводит левую руку перед ударом, подволакивает ногу и плохо видит одним глазом?
– Ты псих, да? – спросил он. – А, ну да. Ты псих. Чем он плохо видит? С чего бы он плохо видел? Он же чемпион.
– Тем не менее, слабые стороны могут быть у каждого.
Аркадий театрально всплеснул руками.
– Я в этом совсем не разбираюсь, – сказал он.
Жаль, но какая тогда от него польза? Наверное, худший агент, которого я когда-либо видел.
– Побудь здесь, – сказал он. – Я пойду поговорю с распорядителем. Узнаю, что и как.
– Конечно, – сказал я. – Иди.
– Если что, ты помнишь, где тут выход?
– Довольно смутно, – сказал я. – Надеюсь, после боя ты меня проводишь.
Он ушел.
Я подумал о том, что у него, вероятно, еще осталась совесть, раз он дал мне последний шанс уклониться от поединка, несмотря на то что его репутацию менеджера это все равно не спасет. Агент труса – это звучит ничуть не лучше, чем агент мертвеца, но мне не было никакого дела до его забот.
«Ван Хенгу это не понравится», – констатировал Сэм.
«Катился бы он к черту», – сказал я. – «Дровосек сам подписал свой приговор, подарив мне прекрасное оправдание».
«А если вдруг окажется, что ты его недооценил и на самом деле он тебе не по зубам?»
«На этот маловероятный случай у меня есть ты».
«Ван Хенгу это точно не понравится».
«Он цинт», – сказал я. – «И должен относиться к жизни достаточно философски».
«Меня беспокоит не его отношение, а то, что он может сделать с нами», – сказал Сэм.
«Он может сделать это в любой момент», – возразил я.
И я не собирался провести всю жизнь с оглядкой на эту возможность.
