И женщина снова разрыдалась. Журналисты переглянулись и отстали от убитой горем матери. Те из них, кто заметил в голосе женщины странный механический присвист, а в ее движениях пластику, больше подходящую для робота, чем для живого человека, предпочли сделать вид, что ничего не заметили.
Ее искали…
Они познакомились в одном из тех милых баров, где наливают авторские коктейли, а по вечерам устраивают шоу для постоянных зрителей. Она была танцовщицей – он посетителем, и их миры почти не пересекались, в отличие от взглядов. Как так вышло, что уже на третий день он провожал ее до такси, а она почему-то совершенно этому не сопротивлялась, она и сама не знала.
Первое свидание, первый – робкий и неуверенный, несмотря на ее, казалось бы, вполне определенную профессию – поцелуй … Он был прекрасным кавалером, нежным и обходительным, а еще совершенно непохожим на всех ее предыдущих парней. Тем – наглым, нахальным, с ходу лезущим в трусики – нужно было ее тело. Этот пытался забраться ей в сердце. И у него неплохо получалось.
Скромный, даже робкий, ботаник в круглых очках и коричневых кожаных ботинках, словно сошедших с журналов 50х. Подруги категорически не понимали ее восторгов. «Скучный. Пресный. Ботан», говорили они. А она бежала на новое свидание, роняя каблуки, потому что он читал ей потрясающие стихи, а на свидания водил не в дорогой ресторан, а в планетарий, где часами рассказывал про устройство вселенной. До постели они добрались только через месяц знакомства, и даже там он оставался собой – был нежен до безумия, ласков как котенок и все так же робок. Мило. Он был милым. Его хотелось любить.
А на первую важную дату – три месяца вместе, серьезно? Кто-то вообще запоминает эти даты? – он подарил ей колечко. Маленькое, совершенно не драгоценное, тоненький ободок металла с небольшим кристаллом, в котором, как муха в янтаре, застыла навеки крошечная роза. Она даже заплакала, когда он надевал ей его на палец. Серьезно, заплакала. Потому что в момент, когда кольцо село на безымянный палец – линию сердца, как он сказал – ее руку вдруг пронзила острая боль.
Что было дальше, она уже не помнила.
Ее искали. Долго искали. Родители, друзья, подруги из клуба. Ее фотографии висели на всех столбах и в колонках «разыскивается», но безуспешно. Его допросили первым, но он, как всегда слегка заикаясь, сказал, что они расстались. И очень грустно смотрел на полицейских сквозь свои толстые очки в роговой оправе. Как такого можно было винить?
А когда полиция ушла, он спустился в подвал своего дома и ласково провел по ее волосам. Она лежала на столе, такая красивая, юная, совсем как живая. Она спала вечным сном, готовая к тому, чтобы навечно застыть в большом кристалле смолы, и никакой поцелуй любви уже не мог ее расколдовать. Дальше, по контуру подвала, стояли и другие кристаллы, с другими красивыми, редкими, улыбающимися красавицами. Всех их он хранил бережно, ухаживал за своей коллекцией, любил ее… И у каждой из них на безымянном пальце красовалось тоненькое, совсем не драгоценное колечко с крошечной розой внутри.
Она лежала в подвале
Михалыч ненавидел свою работу, особенно ту ее часть, что предполагала ползанье по уши в чужом дерьме в темном подвале. Его не вызывали на праздники и корпоративы, нет, его задачей было приходить и спасать людей от них самих. Когда в подвале прорывало трубы, когда из унитаза внезапно начинало течь… Такая уж работа у простого сантехника, куда деваться? «надо было идти учиться на юриста», в очередной раз грустно подумал Михалыч и, поправив лямку резинового сапога, начал спуск в очередной подвал очередного дома, в этот раз для разнообразия многоэтажного.
